Среди тех, кто позавчера, 9 Мая, шагал по Абакану в составе «Бессмертного полка» с портретами родственников-фронтовиков, была и семья Татьяны Вишневской. А полгода назад, по словам Татьяны Петровны, директора студенческого культурного центра ХГУ имени Н.Ф. Катанова, произошло очень важное для всей родни событие. Вот её рассказ.
Без вести пропавший
— С детства я знала, — начала повествование Татьяна Вишневская, — что оба моих деда были на войне. Но вернулся лишь один. Второй — Иван Захарович Гудков — ушёл на фронт в 1941-м, и дома от него получили лишь одно письмо. Через некоторое время пришло известие из военкомата с формулировкой «пропал без вести».
Старшие родственники говорили, что бабушка моя по отцу была красавица, из семьи с достатком. А дед Иван — обыкновенный, моложе её и из бедняков. Однако у них была очень сильная любовь. Поженились и родили четырёх ребятишек. Когда дед уходил на фронт, ему было 34 года, а ей — 36. Осталась вдовой. Детей сама поднимала. И замуж больше не выходила, и на чужих мужей не смотрела…
В конце 1980-х случилось такое, что в кино покажи — скажут: «Неправда!» Дядьку моего признал человек, бывший с дедом в плену. Дядя, младший брат моего отца, 1940 года рождения. С возрастом он стал сильно походить на Ивана Захаровича. Однажды, в Ачинске это было, подошёл к нему старик: «Ты — Гудков?» — «Да. А что вы хотите?» Незнакомец признался: «Я с твоим отцом в плену был». Вот какая история! 40 с лишним лет мы ничего не знали, и вдруг такие вести!
Мои родители съездили к тому мужчине. Это был старый больной человек. Онкология. Говорил уже еле-еле. Обратился к моему папе: «Ты же Петя? Иван Гудков про тебя мне говорил. Просил съездить, если удастся выжить». Папа заплакал: «Почему же вы меня не нашли?» Тот ответил, что испугался. Сначала-то он хотел посетить семьи погибших товарищей. Но в одну семью приехал — они его не приняли. В те времена побывать в плену было как клеймо… Последний раз он видел моего деда за день до смерти. Дед попытался бежать. Его поймали. Собаки сильно подрали, и охрана избила. Вернули в барак. Утром надо на работу идти, а он не может ноги в бахилы засунуть — такие опухшие. На работу не пошёл. Когда вечером остальные с работы вернулись, его уже не было… Про место, где находился лагерь, человек тот смог сказать одно: где-то в Саксонии.
Когда открылись архивы
О судьбе родственников, попавших в немецкий плен, о месте их гибели многим семьям стало известно после того, как 8 мая 2007 года вышел приказ министра обороны РФ № 181 «О рассекречивании архивных документов Красной Армии и Военно-Морского Флота за период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов». Снимались грифы секретности с документов, находящихся на хранении в Центральном архиве министерства обороны России, в Центральном военно-морском архиве и архиве военно-медицинских документов Военно-медицинского музея минобороны РФ.
Татьяна Петровна говорит, что когда военные архивы стали доступны в Интернете, она с семьёй занялась поиском сведений о дедушке Иване:
— Четыре года назад нашли такой немецкий документ: Personalkarte. Первый раз увидели — оторопь взяла. Указано: фамилия — Гудков, имя — Иван. В графе «Имя отца» — Захарович. Дата и место рождения — 9/XI 1906, d. Reschetowka (деревня Решетовка). Здесь же его фотография, отпечаток пальца. В углу этой Personalkarte проставлен лагерный номер: 153453. Ещё указаны дата и место пленения — выходит, в плен дед попал 9 октября 1941 года под Вязьмой.
В хронике Великой Отечественной войны разгром Брянского фронта и образование Вяземского «котла» в результате немецкой операции «Тайфун» являются одной из самых страшных катастроф советских войск. Потери Красной армии были огромными — сообщается, что в плен тогда попало более 600 тысяч человек…
Изучая фотокопию персональной карточки военнопленного, Татьяна Петровна узнала, что дед умер через год после того, как попал в плен:
— Там проставлена «дата выбытия» — 24 октября 1942 года.
«Одноклассники.ru» спешат на помощь
— А ещё, — сказала Татьяна Петровна, — там было указано место захоронения: Цайтхайн, участок 409, блок I, ряд 11.
Цайтхайн — это действительно в Саксонии. Лагерь для военнопленных (располагался примерно в десяти километрах от города Ризы). По официальным данным, в нём погибло до 30 тысяч советских солдат и около тысячи итальянцев, основной причиной смерти называют недостаточное питание и плохие санитарные условия содержания пленных. Сейчас там организован мемориал «Эренхайн Цайтхайн», а в лагерном бараке располагается постоянная выставка…
— Теперь мы знали, куда ехать, — продолжала рассказ Татьяна Петровна. — Родители просили: съездите, найдите могилу. И в прошлом году мы с мужем собрались в поездку. Уже билеты купили, а я всё ещё не знала, кого попросить сопровождать нас на месте. Наконец, додумалась зайти в «Одноклассники»: нет ли среди моих бывших выпускников кого-нибудь, кто бы жил теперь в Германии? И нашла! Татьяна Иванова. Когда-то я учила её в Минусинском педучилище, а высшее образование по специальности «Психология» она получала уже в ХГУ. Теперь живёт в Германии, и — такая удача! — прямо в Ризе. Я ей написала. В ответ: «Я для вас всё сделаю!» Она съездила в дирекцию мемориала, выяснила, как организуются экскурсии, предоставляется ли переводчик, будет ли возможность посетить кладбище. И я поняла, что все организационные проблемы сняты. Осталось только доехать. Таня нас встретила в Дрездене на своей машине, а на следующий день, утром, мы поехали в Цайтхайн.
Я и так всегда считала, что хороших людей на свете больше, чем плохих. Но в этой поездке нам встречались только хорошие люди, которые нам помогали.
Деды и внуки
Когда Татьяна Петровна ещё только собиралась в Германию, она интересовалась историей лагеря, в котором погиб её дед. Многое нашла в Интернете, в том числе и фотографии. Цайтхайн не был концентрационным лагерем, здесь не было печей. Здесь люди умирали от недоедания и болезней, постоянно испытывая моральное и физическое унижения. Но как ни горько было, Татьяна Петровна отметила, с какой заботой в современной Германии относятся к каждой крупице сведений, помогающих узнать о судьбе пленных советских солдат.
— У немцев какое-то поколенческое покаяние перед Россией. Они живут сознанием того, что отвечают за своих предков, которые принесли столько зла. Это не просто память и не просто немецкая педантичность. Это то, что они считают своим моральным долгом, — говорит она.
Директор мемориала, молодая женщина, отнеслась к нам с вниманием и тактичностью. Но, конечно, то, что там рассказали, в целом не было для нас новостью. Мне даже показалось, что я здесь уже была — так много читала об этом месте в Интернете. Нам подарили книгу о мемориале и показали короткий фильм. Фильм страшный. Сама же директор сказала, что они были потрясены, когда поняли, что этот фильм про Цайтхайн. Оказывается, его ещё перед вой-ной готовили, но не предполагали, какое количество пленных придётся размещать. Их привозили тысячами. В фильме есть кадры о посещении лагеря Геббельсом, как он общается с русскими, как они ему что-то отвечают — с улыбкой, пытаясь храбриться. После визита Геббельса пленным уменьшили паёк, хотя и так уже с опилками кормили…
По мемориалу нас сопровождал переводчик. Мы заходили в лагерный барак, где теперь музей, потом собрались на кладбище.
Хоронили пленных за несколько километров от лагеря — опасались распространения инфекции. А умирали здесь от тифа, дизентерии. Хоронили во рвах. Длинные такие рвы. Один ров заполнялся — рядом выкапывали новый. При этом вёлся строгий учёт — записывали, кто в каком ряду лежит. То есть точного места, где дедушка лежит, мы не знали, но ряд знали.
Мы туда приехали с землёй, со свечой, с цветами. Фотографию дедушкину привезли, в дирекцию отдали — они сами прикручивают… Там, на кладбище, стоят щиты с фотографиями наших погибших. Возле рвов — стелы с фамилиями. Нашли дедушкину фамилию, и я пошла вдоль рва с помином — со свечой и цветами. Проводник посоветовал: где сердце подскажет, там и останавливайся. Наши все так делают. Я послушалась — где остановилась, зажгла свечу. Горсть русской сибирской земли дедушке положила, а себе набрала здешней — потом мы эту землю на бабушкину могилку высыпали…
Когда вернулись мы с кладбища, я сразу позвонила папе. Сказала, что всё сделала, как полагается. Слово «счастлива» здесь не подходит, но у меня словно гора с плеч свалилась, так стало легко на душе. Свершилось важное событие для нашей семьи. Мы нашли могилу нашего деда, Гудкова Ивана Захаровича, считавшегося без вести пропавшим.
Наталья АХПАШЕВА
Абакан
Информационный проект «Память народа»
После того, как минобороны открыло военные архивы, в Рунете открылся портал «Память народа». Его создание было поддержано поручением президента России и постановлением правительства РФ. Так появилась возможность получения подробной, документально подтверждённой информации за счёт интерактивного инструментария и развития банков данных «Мемориал» и «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». Здесь выложено более 400 тысяч архивных свидетельств. Это оцифрованные версии документов о ходе боевых действий, приказов командующих, оперативных описаний боевой обстановки, карт... Здесь же немецкая документация учёта военнопленных, попавшая, видимо, в наши архивы при наступлении.
