Как грантовая копейка федеральный рубль бережёт

О работе наших общественных организаций мы слышим достаточно часто. В Хакасии они реализуют множество проектов, развиваясь сами и меняя в лучшую сторону общество. Но можно ли вывести результат их труда на новый уровень? Добиться привлечения в сферу НКО федеральных средств, которые ей крайне необходимы?

Эти вопросы мы задали экс-члену Общественной палаты России, учредительному партнёру экспертного бюро «Сообщество» Алексею Арбузову.

В Хакасии, надо отметить, он бывает редко. Большая часть его работы проходит за пределами республики. Как эксперта по написанию грантов для НКО его хотят видеть во многих регионах России.

— Алексей, вы часто говорите, что нашим НКО вполне реально привлекать серьёзные федеральные средства на реализацию своих идей. Но этого не происходит, почему?

— Системе, которая работает с грантами для НКО, не хватает консолидированности. А консолидированность — это когда решения о направлении грантов принимает одна структура. Она же занимается и подготовкой экспертов, которые предварительно оценивают подаваемые заявки. Речь идёт о серьёзных деньгах. Если мы, например, говорим о включении грантов от Хакасии в программы софинансирования Фонда президентских грантов, то на один собственный рубль можно привлекать один рубль федеральный. Фонд готов давать средства в регионы в формате один к одному. Но в разумных пределах, конечно. Потому что есть территории, где объём их собственных средств на эти цели составляет 100 миллионов рублей. Рекордсмен по стране — Краснодарский край. У них ежегодно по 500 миллионов из краевого бюджета выделяется на поддержку некоммерческого сектора. А ведь они ещё и спонсорские деньги привлекают.

— А как с этим обстоит дело у нас?

— Я работаю со многими регионами. Сказать, что они очень сильно нас переросли по проектной культуре, нельзя. Но у них идёт системная и консолидированная работа по развитию грантовой поддержки НКО. В этом они нас обходят.

— Поясните.

— Успешные в этом вопросе регионы грантовые средства и бюджет на развитие некоммерческого сектора консолидируют в одном месте. С грантами работает единый региональный оператор. У нас в этом году он наконец-то тоже появился. Им стало министерство молодёжной политики и общественного развития. Этот оператор ведёт всю работу с грантовым конкурсом. С подачей заявок в федеральные фонды, которые распределяют средства для регионов. Таким оператором, кстати, может быть и министерство, как сделали сейчас в Хакасии, а может быть и авторитетная общественная организация. В разных регионах по-разному.

— А разве общественные палаты этим не занимаются?

— Не в Хакасии. Хотя она могла бы взять на себя эту функцию. Но главная проблема в том, что у нас грантовые средства для НКО закреплены за множеством министерств. Каждое проводит свой мини-конкурс, распределяет небольшие деньги победителям. Такой подход практически исключает участие наших проектов от НКО в федеральном софинансировании.

До последнего времени эти средства никто не хотел собирать в одной корзине. И это проблема. Потому что Фонд президентских грантов всегда работает с какой-то одной организацией-оператором, а не с множеством мелких заявителей. Сейчас оператор в Хакасии появился. Но ему согласовали всего два направления, а это два-три миллиона рублей. И они не могут привлечь больше этой суммы из фонда. А если бы им передали весь грантовый объём, 10 — 12 миллионов, то и уровень сразу вырос до 20 миллионов за счёт привлечённых федеральных средств. Такого в Хакасии не было никогда. А в других территориях эта схема работает.

— А сколько у нас выделяется на гранты в целом?

— Несколько лет назад я пытался это выяснить у Ирины Войновой, когда она была заместителем главы Хакасии. Она тогда не поверила, что из-за разобщённой грантовой политики мы теряем серьёзные деньги. На встрече сразу подсчитали, что гранты больше чем на 10 миллионов распылены между различными министерствами. Оказалось, что ведомства не готовы отдавать эти крохи в общий котёл, хотят сами управлять их распределением. Но без объединения нельзя говорить о том, что мы повысим уровень проектной культуры при подаче заявок на софинансирование. Если посмотреть, сколько у нас победителей от Фонда президентских грантов, то мы увидим, что их катастрофически мало. В прошлом году, например, только одну заявку из Хакасии поддержали на федеральном уровне. Это абсолютный минимум по стране.

— И как менять ситуацию?

— В январе я ездил в Дагестан. Там ситуация схожая с Хакасией. И заявок мало. И те, что подают, низкого качества, поэтому не выигрывают в конкурсе. Тогда они начали с проведения образовательных семинаров, на которых я учил общественников и госструктуры грамотно писать проекты. Эти летом посмотрим, что изменилось после семинара.

— А уже есть успешные примеры после проведения таких обучающих сборов?

— В пример Великий Новгород приведу. Это провинциальный городок в сравнении с близлежащими столицами. Но при этом Новгород — туристический центр, и в прошлом году он стал сильнейшим по привлечению средств на развитие из президентского Фонда культурных инициатив.

Несколько лет назад они пригласили меня для проведения семинара, на котором я учил бюджетные учреждения подготовке грантовых заявок. И они начали работать по предложенной методике. Создали проектный офис. Позже провели такой же семинар для представителей туристической сферы. Так началось наше системное сотрудничество. Теперь я езжу туда несколько раз в год. И за два года они вышли в лидеры по привлечению средств из-за большого количества проектов, участвующих в конкурсе, и резкого роста качества подаваемых заявок. Затраты на один обучающий семинар большие — от 100 тысяч рублей. Но это относительно, потому что потом они легко отбиваются.

— Как?

— Да элементарно. Регион подаёт несколько хорошо подготовленных заявок на 100 тысяч рублей и получает плюсом к каждой ещё 100 тысяч федеральных средств. Вот вам и окупаемость. По Новгороду могу сказать, что они уже в стократном объёме вернули всё, что потратили на организацию таких семинаров.

— Так почему тогда твой опыт не востребован в Хакасии?

— Теперь востребован. Министерство молодёжной политики пригласило меня поработать с ними в качестве эксперта. Я согласился. Создал при министерстве региональный экспертный клуб. Мы собираемся раз в месяц, повышаем квалификацию тех, кто хочет иметь реальные знания в экспертной сфере по разработке и оценке грантовых заявок. Это мой волонтёрский вклад в развитие некоммерческого сектора Хакасии.

— А сколько грантовых заявок на федеральный уровень поступает из нашей республики?

— Один-два десятка, не больше. При этом структура распределения федеральных грантов на условиях софинансирования расширяется. Есть, к примеру, Фонд культурных инициатив. Там возможности поддержки шире, чем в Фонде президентских грантов. По линии культурных инициатив можно уже по грантам работать с предпринимателями, обществами с ограниченной ответственностью, государственными организациями, а не только с НКО. И здесь наше министерство культуры очень хорошо выстроило работу. Сформировало серьёзный пул экспертов. Поэтому у нас есть в республике и «Джаз в Хакасии», и «Классика в горах», и другие мероприятия. Но мы могли бы сделать больше. Тем более что сейчас появилась возможность получать поддержку в сфере экологии. Это новое направление грантовой политики. Хотелось бы, чтобы и здесь Хакасия была на высоте. Нужно просто начинать делать у нас то, что отлично зарекомендовало себя в других регионах. Тогда будет результат.