22 июня 1941 года. Утро. Война. Шок. Растерянность. Сборы. Злость. Слёзы.
Эта дата, наверное, одна из самых трагичных в истории нашей страны. 79 лет назад мальчики и девочки (такие, как наши дети), мужчины всех возрастов (такие, как наши братья, мужья и отцы) обнялись с близкими и отправились на фронт, чтобы своей кровью залить пожар начавшейся Великой Отечественной войны. Войны с непримиримым и жестоким врагом.
А потом… Госпитали, раненые, похоронки, слёзы, кровь, слёзы, слёзы, море слёз… В основном слёзы женские. Но были и скупые мужские над погибшими друзьями, сожжёнными вместе с людьми деревнями, угнанными в Германию или замученными оккупантами родителями, жёнами, детьми… Были ещё ужасы концлагерей, в том числе и детских. Удивительно, как могли забыть об этом в Прибалтике.
Мы воевали не за льготы
Обо всём этом очень много написано, поэтому я поделюсь личными впечатлениями.
Мои дед и прадед тоже воевали. Из прадеда вытянуть что-то было совершенно бесполезно. Дед рассказывал очень редко и неохотно, его начинало трясти. И ему ещё повезло — перед самой войной он должен был демобилизоваться, но вместо дома отправился на фронт. То есть он был подготовлен. Служба в разведроте, война «от звонка до звонка», а из Германии переброшен на войну с Японией. В общей сложности дома он не был почти десять лет.
У него было много наград, но он их не носил, никогда не пользовался ветеранскими льготами и никогда не смотрел фильмы о войне. Однажды я его спросила: «Почему? Ведь есть очень хорошие фильмы». На что он ответил: «Война — это так страшно, так непередаваемо ужасно, что ни один, даже самый лучший, фильм не может об этом рассказать. Да и лучше этого не знать. А всё, что показывают, — сказки». Однажды бабушка попеняла ему, что он не пользуется ветеранскими льготами, на что он довольно резко ей ответил: «Мы воевали не за льготы».
Вспоминали ли деды начало и конец войны? Однозначно! Но отмечали просто — выпивали сто граммов за тех, кто не вернулся. И всё.
Эти раны не заживут никогда
К 60-летию Победы я писала сценарии для небольших фильмов о фронтовиках. И меня поразило то, что эти убелённые сединами суровые мужчины плакали, вспоминая о войне. Душевные раны, нанесённые войной, так глубоки, что даже спустя шестьдесят лет они кровоточили. Один из героев рассказывал, что самые тяжёлые бои были в Польше. Их артиллерийский боевой расчёт обновлялся в среднем раз в неделю, то есть за неделю почти все погибали. А он был, как заговорённый. Погибших было столько, что их даже не успевали оттаскивать с дороги, не то что хоронить. Орудия и техника шли прямо по телам убитых. И переправлялись по трупам. Эти переправы и дороги, пропитанные кровью, снились ему много лет.
Второй герой в момент начала войны был курсантом военного училища в Подмосковье. Бои за Москву были жестокие, сил не хватало, и их, курсантов, совсем мальчишек, отправили на фронт.
Так получилось, что их часть попала в окружение. Большая часть ребят погибла. Троим, в том числе и рассказчику, удалось скрыться в лесу. Прорывались они к своим почти месяц. Глодали кору деревьев, искали ещё зелёные ягоды, ловили зверей. Один не выдержал и застрелился. Спасла скитальцев от голодной смерти погибшая лошадь. Превозмогая отвращение и страх отравиться трупным ядом, курсанты всё же поели мяса. Через несколько дней они вышли к своим.
Этот страшный месяц ветеран помнил всю жизнь, помнил до мельчайших подробностей, и ужас, который он пережил тогда, остался с ним до смерти.
Ещё одно впечатление, которое потрясло его до глубины души, — освобождение Освенцима. Заключённые, которые не слишком отличались от трупов, ужасные крематории, «заначки» из золотых зубов у лагерных служащих и жуткий запах от сожжённых в печах людей, он доводил до сумасшествия. Накрывала такая злоба, такой гнев, было жаль, что этих фашистских тварей можно убить только один раз. И убивали в приступе гнева пленных карателей, особенно те, кто знал, что их родные тоже в лагере.
Берегите мир!
22 июня — памятная дата и День памяти и скорби в России, Белоруссии и Украине (официальные названия этого дня в разных странах немного разные, но суть одна). Священная память о погибших и скорбь отодвигают на задний план политические раздоры. Ведь в той войне наши деды и прадеды бились плечом к плечу, как братья.
В День памяти и скорби люди всех возрастов зажигают свечи памяти, возлагают траурные венки, поют военные песни, смотрят фильмы о войне, проводят различные акции. Люди вспоминают. Форма, наверное, не так уж важна. Главное — память. Пока память о той страшной трагедии жива, есть надежда, что она не повторится. Что мы не забудем мантру наших бабушек: «Лишь бы не было войны». Помните, они не уставали повторять это выражение? Они, познавшие все ужасы военного времени, готовы были мириться с любыми лишениями, работать за копейки, жить где угодно и как угодно, настолько для них это было вторично. Главное — чтобы не было войны.
А ведь мир действительно так хрупок! То там, то сям возникают вооружённые конфликты, в которых гибнут люди. Помните песню «Бухенвальдский набат»? Давайте хотя бы в этот памятный день не будем плодить зло — не будем конфликтовать, ругаться, злиться. Пусть в этот день главной темой будет светлая память о более 26 миллионах наших соотечественников, заплативших своими жизнями за мир.
Татьяна ПИСКУНОВА
