Некий город Чегаринск, четверо друзей, любовь, дружба, наркотики… Всё это про фильм «ЧЕкаго» [18+], который 23 февраля выходит в кинопрокат. Увидеть Хакасию через призму кинематографа имеет возможность вся страна.
Там, где красиво
Кино в Хакасии и раньше снимали, но так, чтобы получить грант от министерства культуры России и возможность показать сделанный материал в более чем 800 кинотеатрах страны, — опыт для нашей республики первый. И, что приятно, во главе угла стоят не воротилы кинобизнеса, а те, кто только-только начинает делать первые шаги в полнометражном кино. Например, режиссёр Николай Рыбников — из Пскова, директор кинокомпании «Ветер перемен» Владислав Кафеев — из Абакана. Впрочем, слово — виновникам киноторжества, запечатлевшим осенью 2021 года за 25 смен Абакан, Черногорск, Саяногорск, Сорск, Усть-Абакан.
— Главное, что нужно сказать, — это первая кинокомпания из-за Урала, которая смогла получить поддержку министерства культуры Российской Федерации в области игрового дебютного кино на съёмки полного метра. Я как режиссёр-дебютант и кинокомпания «Ветер перемен» смогли без участия московских, питерских серьёзных студий сделать кино с известными артистами, которое достойно большого проката. Когда мы снимали «ЧЕкаго», думали, что его покажут в лучшем случае в Сибири, — рассказывает Николай Рыбников. — И ещё важный факт: господдержку от минкульта России получил режиссёр-дебютант. Надо просто понимать, насколько серьёзная конкуренция среди желающих получить такие деньги. Для этого нужен хороший сценарий, не менее хорошо разработанный съёмочный план... И у нас это получилось. А Влад Кафеев, наш генеральный продюсер, просто у-уникум. Без него ничего бы не получилось. К нему сейчас приковано огромное внимание в киношной среде. А это на самом деле очень известные люди.
— Вы познакомились шесть лет назад... А как это произошло?
— Мне очень понравился этот человек. Я видел, как он выступал на питчинге, видел его работы короткого метра. Когда мы встретились с Николаем, подарил ему свою визитку. Он сказал, что обязательно встретимся, но… не перезвонил, — вспоминает Владислав Кафеев. — И мне пришлось ехать в Москву. Встретились мы на Московском международном кинофестивале. Всех спрашивал, где вот этот человек, дайте мне его номер телефона. А потом смотрю: о-о, идёт. «Вот он я, — говорю, — приехал». Николай мне: «А ты кто?» Я ему: «В смысле?» Разговорились. Я его пытался убедить ехать в Хакасию снимать кино. «Где эта Хакасия?» — спрашивал он меня. — Это в Казахстане?» «Нет, это Россия, юг Сибири. У нас там красиво». — «И у вас там снимают кино?» «Нет, — говорю, — мы будем первые». И с этого дня у нас началась какая-то химия.
— Вот он мне рассказывал, какая у вас красота, а я ему: «Давай просто выпьем. Ну не работает это. Не будет там кино никогда», — рассказывает Николай Рыбников. — И вот спустя шесть лет мы сейчас сидим и рассказываем вам про снятый в Хакасии фильм.
Создать литературное произведение
— Как шла работа над сценарием? — интересуюсь. — Это, пожалуй, самое важное, никакой режиссёр, оператор не вытянет картину, если сюжет имеет какие-то недостатки.
— Это правда, — соглашается Николай Андреевич. — Сценарий — самое важное и нужное, на чём строится кино. И мы с Анной Гуриной писали эту историю больше двух лет. Мы оба окончили ВГИК. Аня училась на специальности «драматургия», а я — «режиссура кино и телевидение». Очень сложно было писать сценарий. На третий год мы подключили к процессу профессионального редактора, который нам помогал доделать эту историю. Хотелось, чтобы люди разговаривали по-настоящему, чтобы текст напоминал литературное произведение. Сценарий должен читаться настолько увлекательно, чтобы ты, условно говоря, проезжал свою станцию в метро. И мы к этому стремились.
А когда закончили сценарий и стали с ним выигрывать в конкурсах, поняли, что кино готово на бумаге, остаётся только его снять. Но для съёмочного процесса нужны деньги. Кино — это многомиллионный бизнес. Почему к нам в Москве сейчас особое внимание? Топовые продюсеры «офигели» от того, что мы сделали с Владом без участия ведущих студий. Для них всё случившееся нонсенс. Мы доказали всей стране, что можно сделать кино там, где снять вроде бы его вообще невозможно. Мы здесь всё делали с нуля. И многое получилось благодаря, конечно, Владу. Это такой энтузиаст. А всё потому что он по-хорошему болеет кино. И я болею кино. Рад, что там, на Московском международном кинофестивале, мы друг друга услышали. «Я тоже, хочу снимать кино», — соглашался я. «Так давай сделаем», — говорил он. И то, что нам удалось сделать полноценный прокатный жанровый фильм, — просто чудо какое-то. Вы не представляете, насколько это трудно. Сколько всего пришлось вытерпеть, пережить. И я в шоке от того, что у Влада хватило ответственности, силы воли преодолеть этот огромный путь.
Мы привезли артистов, всё организовали. У нас и Юрий Александрович Кузнецов, и Игорь Жижикин, и Иван Кокорин... Им было уделено особое внимание. Мы понимали, кто к нам прилетел. Игорь Жижикин, например, — это вообще голливудский актёр. В фильме «Индиана Джонс» снимался у Спилберга. Ивана Кокорина я видел в «9 роте» и даже представить тогда не мог, что будет играть в моей картине.
Полгода мы определяли круг актёров, которым придётся ехать в Сибирь. И когда начался съёмочный процесс, уже не было времени на репетиции. Прилёт Юрия Александровича — это вообще огромный стресс. У меня дебют. Он снимается у себя дома, и мне надо не оплошать. Сначала коротенькая смена, а потом переезд в другое место. Семейный ужин. Сложнейшая сцена. Это было очень нервно. Но когда Юрий Александрович заходил в кадр, я видел на мониторе: появляется магия, кино начинает работать. Надо видеть, как он чувствует себя в кадре. Он вроде бы просто заходит и садится, но все от этого заряжаются и всё начинает жить вокруг.
И спустя время могу сказать: фильм «ЧЕкаго» — история не про деньги, это про затраты. Было сложно, но мы его сделали, и теперь нам надо идти дальше. Сейчас пытаемся построить сибирскую кинокомпанию, которая вполне может быть конкурентоспособна.
— У нас шесть проектов в запуске. Среди них — один полный метр. Это большой труд, но мы отступать не намерены, — говорит директор кинокомпании «Ветер перемен». — Специалистов у нас не так много, но они есть. Один из них — Михаил Мерзликин, исполнительный продюсер фильма «ЧЕкаго». Вот он объехал всю Хакасию, знает каждый закуток. Огромное тебе спасибо, дорогой, за труд.
Как это работает?
— Первый раз я прибыл в Хакасию из Красноярска. Долго ехали на рейсовом автобусе. Абакан. Сижу на балконе, курю и вижу тот же ржавый гараж, ту же пятиэтажку, что и в моём родном Пскове. Один в один! «И зачем я, — спрашиваю себя, — летел сюда?» — хватается за голову Николай Рыбников, стараясь показать эмоции, обуревавшие его в те минуты.
— А потом мы поехали в Черногорск. И там я понимаю: ни ф-фига себе. Я не видал такого. Декорация просто супер. Потом поехали в степи, затем в Черёмушки. И стало понятно: «Я не зря приехал».
— Именно здесь, в Хакасии, появилась на моём теле татуировка. Я её набил, когда смотрели дома у Влада первую монтажную версию фильма. Солярный знак. Он у меня теперь под самым сердцем.
Эта земля напитала меня огромной энергией. Благодаря Хакасии и сын мой родился. Мой первый брак не сложился, ребёнка не родили — развелись. Я познакомился с другой девушкой. Было самое начало отношений, когда я приехал к вам вместе с оператором фильма «ЧЕкаго» Катей Соковой. Она шесть лет в браке. Мечтала о ребёнке. И куда только они ни обращались с мужем! Ни в Европе, ни в Америке им не помогли. А они летают по всему миру. И вот мы, приехав в Хакасию, отправились к вашей каменной бабушке — Хуртуях Тас. В итоге мой малой на месяц младше их ребёнка. Я теперь всем говорю: «Слетайте в Хакасию». Отвечаю, это работает.
Вот сейчас мы приехали из края, и ощущение, как будто я вернулся домой. Я здесь очень хорошо себя чувствую. И каким-то вещам уже научился. Например, как делать сеек-сеек. Этот обряд мне показали актёры театра «Читiген». У нас порой были очень сложные ситуации на площадке. Съёмочный процесс — это всё про деньги. А если ты не уложился по времени, то можно спросить у тех, кто приезжает из Москвы, насколько серьёзных средств стоит каждая минута переработки. А денег у нас почти не было. Хоть мы и получили грант минкульта, но уходили просто в тотальный минус с каждым днём. И Влад шёл на огромные финансовые риски, чтобы снять настоящее большое кино.
Постоянно было ощущение, что опаздываем. Именно из-за этого я и делал сеек-сеек. Просил духов помочь нам. И они нас слышали. В один из дней мы поехали на съёмки в Саяногорск. А как снимать, нас при въезде в город просто сносило с дороги. Мы ехали с актрисой Галей Безрук, ведущей актрисой Московского театра мюзикла, в вагончике, — показывает Николай, как ходуном ходит вагончик и они вместе с ним. — Я говорю: «Галя, не парься, это нормально!» А сам думаю: «Всё, нам хана». И мы спрятались в горы. Я пошёл ночью, сделал сеек-сеек, и следующие десять дней стояла прекрасная съёмочная погода.
Другой случай. Мы снимали в Абакане на элеваторе. И получилось так, что вырубили свет в этом районе города. Мы «заряжаем» первый генератор. Он умирает сразу же. Берём второй — он тоже дохнет. Не дают нам снимать какие-то силы. А это не просто паузы, сами понимаете, а деньги. Иду и делаю обряд сеек-сеек. Тут же врубают свет. Заводится первый генератор! И второй! Я не знаю, как это работает.
Причём это была первая смена, когда прилетел Жижикин. Я его, конечно, развлекал как мог, но сам безумно нервничал. Нам же надо было показать, что здесь, в Хакасии, есть кинопроизводство, лицом не ударить в грязь.
Спасибо огромное актёрам «Читiгена». Прекрасные ребята. Русскому драмтеатру тоже огромная благодарность, и минусинскому. Все помогали. И всё получилось органично. Если у меня в кадре московская звезда, то вместе с ней смотрятся органично и актёры из Абакана, Минусинска или просто местные ребята, которые снимались в эпизодах. Всё как в жизни. И не важно: актёр это или не актёр.
— Спасибо актёрам из Москвы — никто и никогда не перегибал палку. Общались на равных, никто никого не поучал. Работали очень дружно, ели все за одним столом, — добавляет Владислав Кафеев. — На что ещё хочу обратить внимание: это 155-я картина Юрия Александровича Кузнецова. И как раз у нас на проекте ему исполнилось 75 лет.
Кстати, в фильме «ЧЕкаго» сбылась моя мечта. Николай дал мне маленькую роль. Я сыграл бандита. И когда мои знакомые, родственники посмотрели фильм, сказали: «Мы с тобой вроде общаемся — ты добрый». А я на самом деле не злой. И не актёр. Но старался. И могу честно сказать: мне понравилось играть роль бандита.
— Почему «ЧЕкаго»?
— Клёвое слово! Клёвое название. Это Влад придумал. Про первое название фильма и говорить даже стыдно. И когда мы стали двигаться с названием «ЧЕкаго», это прям всех цепляло. Уже было что-то необычное. Мы создали образ провинциального сибирского городка. И чтобы не обижать Черногорск, назвали его Чегаринском. У нас же история криминальненькая. Очень не хочется, чтобы на нас кто-то обиделся. Но на самом деле вдохновлена картина, конечно, Черногорском.
На зарубежный манер, кстати, называют многие российские города: Чита — Читаго, Капотня — Аль-Капотня… Плюс ко всему читается как Чёкаго.
Когда других вариантов нет
— Николай, вы начинали с короткого метра… — меняю тему разговора. — Можно об этом рассказать. У вас и премии были.
— Я снял четыре короткометражки. И это тоже история не про деньги. Я не только не заработал, но и очень много потратил. Первая моя короткометражка завела в сложную ситуацию. Выплачивался миллион, взятый в кредит. Я небогатый парень, и родители мои тоже. Но пришлось выискивать возможности. И как раз тогда понял, что нет у меня других вариантов, кроме того, как делать кино.
На самом деле перед тем, как снять «ЧЕкаго», пройден длинный путь.
В школе не умел рисовать от руки. Не умею до сих пор. А мне всегда этого хотелось. Потом понял: то, что не могу нарисовать, можно описать словами. Начал писать сочинения и всякое такое. Потом мне захотелось быть журналистом, писать статьи. Поработал в журналистике, в какой-то момент стало ясно: хочу снимать репортажи. Потому что это интереснее. Когда снимал репортажи, осознал, что меня этот мир не устраивает, и начал придумывать свой для того, чтобы снять его на камеру. Я начал делать документальное кино. А после этого понял, что и документальный мир не устраивает — там всё не так, как мне хочется. И в итоге пришёл к игровому кино.
Рос на картинах Балабанова и Лунгина. Для меня это главные режиссёры. И Юрий Александрович Кузнецов снимался у обоих.
Страшно было невероятно за всё браться. Помогло что… Я, к счастью, окончил ВГИК. За два года в мастерской Валерия Ахадова приобрёл для себя очень много полезного. Я даже не ожидал, что можно так быстро вырасти у такого мастера. Первое, что снял, — клип на песню «Платье» группы «Ленинград». Это моя инициатива. Отослал Шнуру: попросил вернуть мне 30 тысяч рублей, потраченных на съёмки. Он через директора ответил: «Клип понравился, размещай — без проблем. А денег? Иди на фиг». И клип более миллиона просмотров набрал только в первый месяц. А потом вообще обогнал по просмотрам официальный клип в два раза. Год назад — сейчас не слежу — было шесть миллионов просмотров. А у официального клипа, который снял испанский режиссёр, где хороший бюджет, — три миллиона.
Вот это моя первая работа. Через месяц после этого клипа снял короткометражку. И она выиграла Гран-при международного фестиваля Laterna Magica в Эстонии. Я туда не поехал, мне прислали статуэтку. Случилось то, что происходит с игроманами. Если человек подходит к игровому автомату в первый раз и тот ему высыпает целую гору монет, считай, что он навсегда повязан. Ты ему в итоге отдашь больше, чем оттуда высыпалось. То же самое у меня с кино. Дёрнул ручку — и всё, теперь я там.
— Перспективы есть, теперь не всё так безнадёжно, как понимаю…
— На самом деле каждый регион стремится к тому, чтобы осуществить кинопроизводство на своей территории. Все об этом говорят на форумах, питчингах, но не у каждого получается реализовать идею в жизнь. Вот в Красноярском крае приняли закон о поддержке кинематографии. Они хотят ещё и через кино развивать регион. Мы готовы развиваться вместе с ними, — объясняет Николай Рыбников. — Так как мы много в Москве говорили о Хакасии, режиссёр Владимир Котт, который снял фильм «Непослушник-2» с Юрием Александровичем Кузнецовым в одной из главных ролей, прилетал к нам сюда. Мы с ним ездили в Черёмушки, смотрели локации. Он выбирал места для съёмок картины «Дикая». В итоге всё снял в Якутии. А Хакасия ему не подошла только из-за того, что Енисей холодный. В фильме очень много водных смен. Он актёров просто-напросто не хотел морозить.
— Нас поддерживали и поддерживают и на уровне Хакасии. Огромное спасибо в первую очередь министру культуры Светлане Анатольевне Окольниковой и правительству республики в целом, — говорит Кафеев. — Сейчас мы с министерством культуры формируем комиссию, чтобы в будущем другие компании могли приезжать к нам и снимать фильмы. Поэтому как мы можем смотреть в будущее? Только с позитивом. Главное, что начало положено.
Александр ДУБРОВИН
