Неуловимая щука
… После полудня мы с отцом, порыбачив у Жеблахтов, тронулись в обратный путь, но остановились у парома, где в небольшой заводи, среди камышей и зелёной тины, двое мужиков в чёрных трусах да паренёк лет четырнадцати заводили бредень. Захотелось посмотреть, что же они вытянут. Отец закурил, а я подошёл ближе к рыбакам.
— Давай, давай, левее заводи да сужай к берегу! — кричал один мужик другому. — А ты, Петька, шуми сильней! Загоняй в мотню-то, едрёна мать!.
Кому-то из мужиков показалось, что в бредень попала большая щука.
— Тащим на берег, тащим! — воодушевлённым голосом заревел он. — Петька, стягивай края! Паренёк кинулся к мужикам, попеременно хватая то один, то другой край бредня и сводя его концы.
Мужик, что был повыше ростом, споткнулся и завалился прямо с бреднем в воду.
— Эх ты, р-раз-зява, туды-т твою в кочерыжку! — выругался в сердцах другой. — По-моему, кто-то уж сидит! Давай!
Мужик, опираясь на палку, которую не выпустил из рук, падая, скоренько поднялся, но тут же отбросил её в сторону и кинулся, наклонясь, беспорядочно шарить в воде руками.
— А-а! — завопил вдруг он. — Вот она, вот она! Щу-у-у-ка!
Все трое, мешая друг другу и вспенивая круги, дружно забарахтались в мутной илистой воде, доходящей им почти до пояса.
— Я держу её, помогайте, ну-у! — заорал высокий снова, что-то сильно сдавив под водой.
Я, казалось, перестал дышать: вот это да, вот это повезло мужикам! Вытащили бы только...
— А-а-ай! — завопил вдруг что есть мочи подросток. — А-а, больно-о!
Я подумал: надо же, видимо щука укусила острыми своими зубами пацана прямо за ногу! Мужики, бойко сойдясь и чуть не ударяясь лбами, неловко и сильно уронили Петьку в воду. Тот, что ростом ниже, закричал: «Гошка, ломай ей голову, ломай!». — «Счас, счас!!» — суматошно закричал с готовностью напарник, аж задыхаясь.
— А-а, бо-о-ль-но! — возопил мальчишка. — А-а-а!
— Что ж у них там такое происходит? — не выдержал отец. — Рыба-то какая, смотри ты! Вот это да!..
На берегу уже стояли не только мы, но и мать, и жена с дочерью…
— Дядька Костя! Ты-ы… Дя-дя-а-а! — разнёсся над водой, отразившись глухим эхом в прибрежном лесу, уже злой и осипший до хрипоты голос Петьки. — Это ж… да в самом деле!.. Это ж нога моя! Что вы, что ж вы-ы-ы!
И действительно: обезумевший от страсти дядя Костя — видимо, брат Петькиного отца — над водой держал в руках не щуку, а ногу выпучившего глаза несчастного племянника. Пацан молотил руками по воде, пытаясь устоять на одной ноге, а ничего не понимающий в пылу борьбы дядя Костя все ещё не отпускал его ногу. Наконец и до дяди дошло…
Они, чертыхаясь, выбредали, грязные, в иле и тине, из воды. Подросток сел на траву, двумя руками держась за повреждённую ногу, то и дело растирая её. Мужики, повалившись на траву, не глядели друг на друга…
Мы все стояли молча и, хотя становилось смешно, не смеялись. Незадачливый дядька Костя, недоброжелательно зыркнув на нас, молча пошёл собирать бредень. Мы сели в машину, хлопнув дверками, и когда отец тронулся с места, разразились неудержимым хохотом. Наверное, мы смеялись ещё и над собой. Ведь так хотелось увидеть большую увёртливую щуку!
С похмелья мужики были, что ли?
Меткий бросок
В августе, когда небо было в мягких облаках, рыбачил на ойском глиняном берегу. Он метра два-три высотой. Река делает здесь долгий поворот и весной всегда подмывает берег. Обрываются пласты глины и дёрна с травой и цветами, уходят под воду, растаскиваются упрямым течением.
Я бросал спиннингом блесну на выходе из ямы, ближе к перекату, где должен был охотиться за пескарями да мальками ленок. Тройник то и дело цеплялся за эти подводные травянистые кочки. Ещё один бросок, проводка, и когда вертящаяся блесна почти выскальзывала уже из воды, за ней вдруг стремительно кинулся ленок. Но поздно — добыча ушла…
Сквозь пронизанную неброским солнышком тихоструйную воду я успел увидеть, что этот ленок тут же юркнул под дерновую кочку. Затаился! Ага! Я бросил, уже прицелившись, блесну с грузилом так, чтобы она через пять-шесть метров прошла по дну как раз мимо этой кочки, за которой притаился в ожидании добычи ленок. Блестяще-золотистая, идущая над самым дном блесна поравнялась с дёрно-травяной засадой — и тут же я увидел его, стрелой метнувшегося из укрытия. Последовал ожидаемый рывок! Забилась, затрепетала натянутая леска. Весомый красавец вскоре уже извивался на прибрежной гальке между разбросанных половодьем глиняных комков… Такой прицельный бросок с наглядным результатом получился у меня впервые.
Валерий ПОЛЕЖАЕВ
