Здравствуй, дорогой мой «Человечек»! Пишет тебе сказочница бабушка Антонида. Я пишу для детей и взрослых и хочу подарить тебе одну из своих сказок из серии «Хакасские мотивы». Хочу, чтоб ты прочитал и открыл для себя что-то новое.

Тогда это было, когда в реках текла светлая, как хрусталь, вода. Тогда это было, когда тайга была непроходимой чащей. Тогда это было, когда ковыли в степи о вечном покое шептали.
Жила в одном улусе женщина. Чапсых — удивительная — её звали. Была она богатая-богатая: муж золотой да 16 ребятишек, один другого драгоценней. Восемь сынов — алмазов неогранённых, да восемь дочек — самородков необработанных. А в остальном всё, как у всех: юрта с очагом, овцы да лошади. Кочуют все по степи, работают, весело — песни поют, грустно — молчат, но не плачут. Знали хорошо Чапсых и солнышко ясное, и луна хорошо труды её видели.
Заметила Чапсых, что в одном улусе Кин не замужем, а детей иметь пора уже. В другом улусе Табыс взрослый, а холостой, вот и решила соединить молодых. Весёлая свадьба получилась, хорошо зажили молодые, Чапсых добрым словом вспоминают. Своих сыновей, дочерей сосватала, в семейную жизнь направила. И пошла гулять по хакасской земле слава о Чапсых как о хорошей свахе. То тут, то там свадебный той гудит, радуются люди: новая семья в степи родилась.
Услышал о Чапсых злой бог Эрлик-хан, позвал злого духа степей Тёс, и стали они думать, как сваху извести. Подслушала речная волна о злых задумках, услышал ковыль о злобных замыслах и рассказали всё доброй женщине. Пошла Чапсых к Умай — богине плодородия, защитнице детских душ:
— Помоги, богиня Умай!
А как та поможет, если стоит посреди ковыльного поля изваянием каменным. Долго стояла Чапсых, долго думала. То ли сама додумалась, то ли богиня подсказала, но решила сшить себе сваха нагрудник защитный, чтоб душу от зла сберечь.
Вышел на небо Ай — месяц ясный, бросил к её ногам звёзды. Стали звёздочки пуговицами блестящими, перламутровыми. Ночь к концу подошла, вышло на небо Кун — солнышко, рассыпало росу медвяную. Стала роса ярким бисером.
Тут догадалась женщина, что делать надо. Вырезала она нагрудник из плотной кожи, обшила мягким бархатом, нашила на него пуговицы, как личину богини Умай: глаза, нос, рот. А после украсила бусами — бисером. Смотрит, налюбоваться не может, благодарит землю и небо, и солнце с месяцем. Назвала оберег пого — отпугивающий. А ещё выкинула вода на берег шкурку бобровую. Поняла женщина, что это дар для защиты от ударов палицы Эрлик-хана, и сделала себе шапку особую, от других отличную. Стала Чапсых собираться на бой со злыми силами. Надела шубу, своими руками сделанную, шапкой бобровой темя защитила, грудь пого украсила и поехала в степь. Накинулся на Чапсых злой дух степей Тёс, хочет согнуть её, уничтожить, гордо встретила женщина врага. Лицом к нему повернулась, ударило солнце в нагрудник Чапсых, засверкали бусы, бисер яркими лучами, ослепили духа. Закричал он, завертелся и исчез, словно никогда его и не было.
Разгневался Эрлик-хан, задул холодным ветром, гнёт деревья, метёт пылью, рвёт ковыль степной не жалеючи. А Чапсых едет себе, улыбается, знает, что доброе дело сильнее зла. Встречает гордо гнев Эрлик-хана, да и пого — сила сильная. Засияло пого, засветилось, горит ясным светом личина богини Умай. Глянул Эрлик-хан на украшение и сам сгорел, только кучка золы осталась.
Давно это было, а память о тех временах жива и поныне. Весь народ хакасский знает: коль на груди женщины пого, значит, перед ними сваха — наследница Чапсых, радость людям несущая.

Антонида СВЕРДЛОВА