Фото из семейного архива: Павел Дураев — справа. Поколение встретивших Великую Отечественную войну подростками успело и в жестоких боях принять участие, и после так много сделать для возрождения мирной жизни. Фото из семейного архива: Павел Дураев — справа. Поколение встретивших Великую Отечественную войну подростками успело и в жестоких боях принять участие, и после так много сделать для возрождения мирной жизни.

Дневники Геннадия Дураева, ныне пенсионера, в прошлом директора Идринской музыкальной школы, — это воспоминания о фронтовиках его села, об отце, близких и родственниках. Это живая память о войне, о нелёгком послевоенном времени.

Написанные от руки на серых бумажных листах, они — источники историй, весёлых, грустных, настоящих и искренних. Это свидетельства очевидцев, которые автор сберегал долгие годы.
— Мне хочется сохранить память о том времени, о моих родных, о тяжёлых испытаниях, которые были пережиты ими в военные годы, о жизни, — говорит Геннадий Григорьевич. — И сейчас я вспоминаю и записываю то, что рассказывали о своём ратном труде и подвигах мой отец, его друзья, мои братья — настоящие мужики, воины. Эти рассказы — реальная история войны, жизни.
Да, защитники Родины для нас, пацанов, которых война задела лишь краем, были настоящими, неподдельными героями. Я — тринадцатый ребёнок в семье, родился уже после войны, когда мой отец, Григорий Дураев, израненный, но не сломленный, вернулся домой. Он прожил настоящую, трудную жизнь и всегда был мне примером. Но горжусь я и своими старшими братьями и сёстрами, у каждого из которых своя история, — вспоминает Геннадий Григорьевич.
— Кроме отца, пришлось повоевать и моим братьям, и об одном из них, Павле, я хотел бы рассказать.
Он родился в 1927 году, был призван в армию 15 ноября 1944 года Шушенским райвоенкоматом. Служил на крейсере «Каганович» Тихоокеанского флота.
Школьные годы Павла прошли в деревне Белозёровка Шушенского района.
Учился он очень хорошо, особенно по математике. Время было не слишком сытное, поэтому ученики приносили с собой что-нибудь, что можно съесть. На перемене пекли картошку в мундирах, а учитель следил за тем, чтобы всем досталось поровну.
В военное время — а в 1941 году Павлу исполнилось 14 лет — он только окончил семилетнюю школу, пошёл работать в колхоз. Пахал на быках, сеял зерно, сажал картофель, заготавливал дрова.
Взрослых мужчин в деревне не осталось, и во время уборки зерновых всю тяжёлую работу выполняли подростки, нагружая мешками несколько подвод, везли их на элеватор за 30 километров, а там носили мешки на верхний склад по лестнице из 130 ступенек.

Вес взят!

Как и все мальчишки, мой брат хотел уйти в армию. В 1944-м, когда ему исполнилось 17 — по нынешним временам мальчишка совсем! — он смог пройти медицинскую комиссию и был признан годным к службе на флоте. Мерилом годности для комиссии тогда был вес в 160 килограммов, который должен поднять кандидат для службы на флоте. Павел же «оторвал» 230 килограммов.
Провожать его пришла вся деревня. Девушки пели грустные песни, а парни, выстроившись в шеренгу, зажигательные частушки. Девушки присоединились к ребятам и отчаянно отплясывали прямо на дороге, и слёзы сменяли веселье, так как все уже знали, что такое — война…
Расставались на традиционном месте, у нас это был древний курган. За ним скрывалась деревня, и здесь уже веселье если и было, прекращалось.
Давались последние наказы, призывников усаживали на подводу и увозили на районный сборный пункт, а затем в Абакан на поезд.

Поможет океан, взвалив на плечи

Павел рассказывал, как, прибыв к месту службы и пройдя обучение, приступил к выполнению обязанностей. По его словам, особенно трудно было привыкнуть к морской качке, и не все прошли это испытание. Таких списали на береговую службу. Непростой оказалась и проверка на физическую выносливость — обеспечение батарей снарядами, каждый из которых весил до 80 килограммов.
...А потом начались бои.
«Над нашей эскадрой появились японские самолёты-разведчики, а за ними целые эшелоны бомбардировщиков, цель которых была ликвидировать эскадру», — рассказывал Павел нам, не нюхнувшим пороха малолеткам. С открытыми ртами слушали мы, как мощный огневой заслон крейсера и вспомогательных судов не позволил японцам даже открыть бомболюки. Так, не выполнив поставленной задачи и понеся потери, самолёты врага удалились посрамлёнными.
В задачу крейсера, на котором служил брат, входило обеспечение огневой поддержки высадки десанта и уничтожение кораблей противника, пытавшегося помешать такой операции. Японцы маскировали военные корабли под торговые, а когда приближались к нашим судам, сбрасывали маскировочные чехлы с орудий и открывали огонь с близкого расстояния. Но этот номер у них не проходил, моряки были готовы к любым ситуациям и чаще всего топили корабли противника или, блокируя, сопровождали в наши порты.

Приказано выжить

Особенное впечатление на нас произвёл рассказ Павла о том, как ему досрочно было присвоено звание старшины.
Однажды, когда судно находилось на очередном патрулировании, был получен приказ: «Срочно доставить секретный пакет на запасную базу». Это было очень сложно сделать из-за погодных условий — северный ветер, дувший с вечера, принёс огромное количество льда, и океан кипел от этой двигающейся массы. В такой ситуации крейсер не смог подойти к берегу из-за опасения сесть на банку (подводный камень) и бросил якорь на рейде.
Для доставки пакета было решено к берегу направить шлюпку с двенадцатью матросами, но лёд так плотно занял всё пространство, что затея оказалась невыполнимой. Но если большая шлюпка не имеет места для манёвра, можно попытаться на маленькой?
И тогда мой брат, матрос Павел Дураев, вызвался в одиночку выполнить этот приказ. Командование, не желая подвергать опасности жизнь матроса, не сразу согласилось на предложенный вариант, но выполнять приказ было нужно… Дали добро. Согласились ещё и потому, что многие из команды знали о волевых и физических возможностях своего товарища ещё со времени подготовительного периода. На учениях он часто отказывался от дублёра и весь тренировочный путь преодолевал без отдыха.
...Шлюпка с матросом спущена на воду — и с первой же минуты началась борьба за выживание. Лёд плотно окружил судёнышко и готов был раздавить его каждую минуту, но матрос умело работал вёслами и, маневрируя, метр за метром продвигался вперёд, к берегу.
На одном из участков шуга сменилась большими льдинами, и матросу пришлось бросить вёсла. Он стал руками разбрасывать льдины, а если попадались очень большие, то прямо по ним переходил до следующего участка открытой воды. Шлюпку в это время тащил на себе или волочил по льду. Не чувствовал ни холода, ни боли в израненных руках. Он беспрерывно работал и всё ближе и ближе продвигался к берегу. Наблюдавшие за ним — а это 1200 человек, вся команда крейсера — были уверены, что гибель матроса неизбежна. Но близкие друзья Павла верили в него.
Павел рассказывал, что ему было достаточно бегло взглянуть на обстановку, и он сразу понимал, куда надо двигаться. «Во мне, — говорил, — было огромное чувство уверенности, и я не дал себе возможности дрогнуть». Уверенность придавала ему силы, а воля помогла выполнить задание.
За личное мужество и находчивость при выполнении задания ему было присвоено звание старшины.
Одновременно Павла назначили командиром артиллерийской установки — ему как раз исполнилось восемнадцать.
Наконец закончилась война, но не закончилась служба.
После капитуляции Японии экипаж крейсера продолжал проводить учения и патрулирование акватории Берингова пролива. Жизнь входила в мирное русло, и это радовало. В 1947 году на соревнованиях по лыжным гонкам Павел занял второе место по Тихоокеанскому пограничному округу. За время службы ему уда-
лось побывать в основных портах и базах Тихоокеанского округа.

Подготовила Елена АБУМОВА

(Окончание следует)



Просмотров: 1146