В конце 1990-х годов зарплаты актёра Хакасского национального драматического театра Арнольда Казагашева хватило лишь на букет роз для любимой…
Точка невозврата
Май 1996-го. Коллективом национального театра, уезжавшего в Уфу на гастроли, владела специфическая железнодорожная суета; её трудно определить одним словом, но испытали все. И тут Арнольда Казагашева наскоро, «по-вокзальному», знакомят с женщиной по имени Зина. Арнольду хватило нескольких минут, чтобы сказать: «Всё, не еду. Лечу позже самолётом!» Так сгореть от одного взгляда можно только в ТВ-сериалах, а оказалось — и в жизни. «Ну ты встрял, однако!» — присвистнул кто-то из артистов.
— Это прямо химия какая-то, — лицо Зинаиды Петровны молодеет от воспоминаний. — А я растерялась. Это было так красиво и так неожиданно. А у меня двое детей… Но зацепило крепко. Приедете, встретимся, говорю.
В октябре Зинаида и Арнольд венчались. Будущий муж считал это непременным условием: вместе в верности, горе, радости. Маякам — так по жизни он звал жену, не иначе. Что в переводе на русский означает «Моя», но в ласковом значении этого слова. «Я не верю, что Арнольда больше нет. Не верю, что это случилось. Я постоянно с ним разговариваю…»
Светящийся Мачта
— Я бы даже рассказ о нём написал! — ответил на телефонный звонок в Северную столицу Владимир Норенко, профессор, преподаватель Санкт-Петербургской академии театрального искусства, где учился Арнольд Казагашев. — Звали мы его Мачтой: в тот набор из Хакасии парнишки были в основном невысокие, Арнольд возвышался над ними, как мачта. Весёлый, жизнерадостный, он от природы был и чрезвычайно талантлив. Чрезвычайно. Это артист даже не питерского уровня — столичного. Актёрскому мастерству его и учить-то не надо было. Почему? Он внутри всем сопереживал: герою кино, педагогам, товарищам, даже случайным собеседникам. Всё было тут же написано на его лице, и это переходило на отношение, на поведение. Яркая личность. Расскажу и о комичном случае. Когда Мачта жил в общежитии, одному из студентов подарили хорька. Хорёк же по случаю удрал. Но Арнольд-то охотник! Видит, бежит зверёк, он его поймал, а дальше… Сварили и съели с товарищами по комнате. А шкурку повесили сушиться. Когда же Мачта узнал, что чужого хорька съел… Огорчился — не то слово… За многие годы я часто бывал в гостях у Казагашева, и мы уже традиционно поднимали тост за убиенного хорька. И Арнольд всегда очень расстраивался.
— Вообще-то, — в голосе Владимира Васильевича зазвучали весёлые нотки, — у Мачты был необыкновенно заразительный смех. Рассмешить его — пара пустяков. Но тут уже начинали хохотать все. А уж влюбился… Сразу и насмерть! Было дело, его отговаривали. Ан нет! Светлый человек, светящийся Мачта. Как я его люблю! Рассказываю вам — и плачу…
Академию Арнольд Казагашев окончил отлично, только с одной четвёркой. Играл в Хакасском национальном театре драмы, в «Читiгене».
— Дали ему главную роль в моей комедии «Страдания Иннокентия», — рассказал драматург Илья Топоев. — Я всё же сомневался, Арнольд мне казался всё-таки серьёзным, а роль — комедийная. Но на премьере понял, насколько точно артист попал в яблочко. Потом на него буквально посыпались главные роли. Парня очень ценили в театре. Когда же наш Арнольд занялся фермой, то мечтал: вот, мол, поставлю детей на ноги, вернусь на сцену.
— А я, — продолжила ту же мысль Зинаида Петровна, — говорила ему: «Арноля, ты талантлив, это твоя жизнь…» Он мог выступать с монорассказами на хакасском языке. Муж владел красивым, богатым хакасским, тонко чувствовал язык.
Потеря или находка?
Однозначный ответ здесь вряд ли возможен. Скорее, судьба задалась целью испытать разные грани личности Арнольда Казагашева. И, впрочем, её (судьбы) поворот всё же не на пустом месте случился. Владимир Васильевич Норенко уверен: «Арнольд как актёр состоялся ещё и потому, что глубоко впитал культуру хакасского народа. Врождённый охотник, он блестяще стрелял на всём скаку с коня, умел пахать, сеять, ухаживать за животными, овец стричь…»
— Родился Арнольд в Верх-Аскизе. И уже в шесть лет остался без отца. С десяти годков косил сено, помогал матери во всём, — уж кому, как не Зине, об этом знать. — На селе очень много мужской работы, а, значит, и мужской ответственности. Я почувствовала буквально с первых дней знакомства, какой он порядочный, принципиальный человек. Со стержнем… Нам было очень тяжело жить с моей тогда почти символической зарплатой преподавателя истории в Абаканском музучилище и его такой же театральной. Надо было кормить семью, растить детей, к тому времени родился третий ребёнок — Азар, — вспоминает Зинаида Казагашева уже далёкий 1997-й. — Решили, что займёмся бизнесом. Продали мою трёхкомнатную квартиру в Абакане и купили магазины в Аскизе и Верх-Аскизе. А в родном селе Арнольду удалось даже приобрести дом его прадеда — большой, из лиственницы… Я интуитивно, безоглядно поверила мужу, что мы вдвоём можем выйти из сложной ситуации. Арнольд знал любую работу, а я занялась (и занимаюсь по жизни) всей документацией. Выбрали животноводство и в 2005 году зарегистрировали крестьянско-фермерское хозяйство.
Начали же с нуля. Приобрели в совхозе разваленную кошару, точнее, то, что от неё осталось. Когда же государство стало поддерживать сельское хозяйство, жизнь пошла интереснее. Землю, скот, технику покупали в кредит, в банках отмечали Казагашевых как надёжных клиентов.
— Я познакомилась с Арнольдом Казагашевым, когда он заявился на грант в животноводстве, — поделилась впечатлением Ирина Амзаракова, начальник департамента министерства сельского хозяйства республики. — Испытала неподдельную радость: он, простой парень из хакасской деревни, имеет неплохой шанс построить настоящую ферму. Честного, искреннего человека видно сразу. Уверенности придавала поддержка его жены — душевного вдохновителя и соратника. Молодые, интеллигентные, красивые во всех отношениях люди — почему они так рано покидают этот мир? Арнольд Аверьянович, несмотря на все трудности, оставался светлым человеком. Хотя судебное разбирательство унесло у него много здоровья…
Увы, как редко в нашем бренном мире обходится без ложки (изрядной) дёгтя. И у наших фермеров нашлись завистники, написавшие на Казагашевых заведомую клевету. Судебное разбирательство длилось четыре года. «Работа почти заморозилась, — рассказывает Зинаида Петровна, — пока мы не доказали всё документально, полностью отчитались по гранту, что куплены быки, тёлочки... Судья Владимир Абумов был просто в шоке от такого клеветнического беспредела. Уголовное дело закрыли за отсутствием состава преступления. Государство в лице прокурора Хакасии принесло извинения, была предложена и материальная компенсация. Но за какие деньги купишь потерянное здоровье?
— Люди, случалось, Арнольда обижали, — вздохнул Владимир Норенко. — Он людей — никогда. Именно ни-ког-да.
— Мы всем в магазине давали в долг, — это уже Зинаида, — деревня знает. Муж никому ни в чём не отказывал и ни с кем не ругался. Мы платили за землю, а пасли на ней скот деревенские. «Да ладно, пусть пасут», — улыбался Арноля. Кстати, в селе удивлялись, что я по ночам стираю. А когда? Целый день работа, работа и работа. Только в прошлом году и купили стиральную машину-автомат.
…Я прожила с любимым 23 года счастья. Хотя у нас никогда не было тех же отпусков: ездили изредка, оставляя старших детей на хозяйстве, дня на три на озеро Белё или в тайгу за ягодами. Арнольд любил тайгу…
Он любил
Любил в редкие свободные минутки выйти в огород, откуда чётко виден рождающийся месяц и постройки фермы, что в горах. Гора эта в переводе с хакасского означает «Семь девушек». То в снегу эти «девушки», то в тумане. Как приглашение к высокому состоянию души, когда Арнольд играл на хомысе или ыыхе. Когда сочинял стихи для Маякам.
— Он любил наши с ним беседы за кофе в пять часов утра, — теплеют глаза Зины. — Когда мы планировали день, каждый из которых был непростым. Ведь Арнольд ко всему прочему ещё много занимался селекционной работой, чтобы мясо было качественным. «Забредали» в наши практические планы и весёлые, и грустные — всякие — воспоминания. Порой и говорить не надо было: взгляд, жест. Духовная близость — это такое счастье.
И счастье для обоих, что детям, которым Казагашевы, как когда-то мечтали над пустой похлёбкой, смогли дать не только ощущение надёжной семьи, но и должное образование. Тарина с отличием окончила Красноярскую медицинскую академию, сегодня она работает в Москве хирургом-офтальмологом. Аяс — Томский политехнический университет. Азар учится в Кемеровской медицинской академии, а маленький Алмас — в восьмом классе Хакасской национальной гимназии. Сегодня дети решили, что семейная ферма должна жить, и технарь Аяс заменил отца, учится животноводству и управлению хозяйством. Тоже каждый день, от зари до зари.
И не всё так просто в этом мире. «Почему-то, — говорит Зинаида Петровна, — он любил цифру «9». А эта цифра для хакасских мужчин плохая. Арнольд и умер 9 января 2019 года. У мужа было какое-то предчувствие, что-то его мучило, беспокоило. Оба его брата умерли молодыми: «Я — следующий…» Торопился с делами… О своём здоровье не беспокоился — только о моём… Как и положено мужчине, воспитал троих сыновей и дочь, вырастил сад, осталось построить красивый дом, но не успел…»
Теперь розы любимому дарит его драгоценная Маякам.
Татьяна ПОТАПОВА
