С того, что в любых испытаниях у нас никому не отнять

№ 6 – 7 (23863 – 23864) от 17 января
Ольге Ширковец близки строчки Булата Окуджавы: «...На любовь своё сердце настрою, а иначе зачем на земле этой грешной живу». Ольге Ширковец близки строчки Булата Окуджавы: «...На любовь своё сердце настрою, а иначе зачем на земле этой грешной живу».
Фото: Равиль Дзязько

Ольгу Ширковец захочешь, да не забудешь. Темперамент — огонь! Вот уж кто родился трибуном и общественным деятелем в лучшем, нравственном предназначении этих понятий. Может увлечь любую аудиторию и мыслями, и чувством. Потому что искренна перед собой и людьми. Искренность, как чистую ноту, не спутаешь с фальшивой. И пусть сегодняшний рассказ об Ольге звучит как её монолог. Ну разве несколько фраз добавлю…


Серденько мре…

Я родилась в славном крае Донбасском, в городе Краматорске. Утренний гудок заводов стал своего рода символом моего детства: так начинался день, развозивший автобусами, трамваями, электричками работников на предприятия и в учреждения. И в 10 утра уже никого, кроме бабушек с малышами, не было на чистых улицах... И никому в голову не приходило делиться на национальности. Школы были и русские, и украинские. Мы в русской школе учили и сдавали экзамены по украинскому языку и литературе. А уж чудные песни украинские… В детстве я певуньей была: «Оля, пой!» Пою, да громко так.
— На табуреточку вставала?
— Як же, всё чин по чину: «А козак чуе, серденько мре…»
И тем горестнее день сегодняшний, ведь если шахтёров расшевелить, мало не покажется. И ведь расшевелили! Это не «русская агрессия» — это шахтёры (и русские, и украинцы) воюют за свои дома, свои семьи. Вот и всё. И сейчас, когда бомбят и грабят эти дома — видно, как достойно (заработав нелёгким трудом) эти люди жили. Из Украины, моей родины, сделали антироссию. Мы даже не заметили, как Запад загодя готовил её к этой «миссии». Америка же сидит, как обезьяна на пальме, и смотрит на драку кровных братьев, ведь мы-то один народ.
Россия поставляла Украине дешёвые газ и нефть, а там убивали русский дух… Пока некоторые отчаянные военные не закричали: до каких пор?! Нельзя, чтобы нас к гражданской войне толкали те, кто на этом цинично обогащается. Пусть из Америки туда везут, которая успешно воюет за души украинцев с прицелом на Россию. Поэтому путь у нас один: уходить к традиционным образу жизни и вере. Это вовсе не значит, что надо деревянным плугом общинную землю пахать. Надо всё своё развивать, включая высокие технологии. А с возрождением трудно... Самая большая беда, что мы не смогли сохранить СССР. Потеряли великую страну с великими же достижениями во всех областях… Помню, в детстве (смешно, да?) просыпалась и думала: как хорошо, что я в Советском Союзе живу…
Вот Швеция: «теоретически» не строила социализм, а социальное государство построила. А у нас что сегодня за страна? Мы не знаем, что строим. Почему-то к власти у нас часто приходят люди, которые свой карман ставят выше интересов общества. Хотелось бы, так хотелось бы (!) руководителей с государственным мышлением, чтобы думали о людях, а их капиталы работали на благо страны. Мечта каждого, подчёркиваю, нормального человека: государство для народа, а не против него… Так случилось, что новая российская элита получила заводы за две копейки — так вы уже начинайте строить новые! Показывали по ТВ недавно могилу Берёзовского: холмик чужой земли с деревянным крестом. И это всё. У гроба карманов нет… Надо думать не о количестве яхт и золотых унитазов, а о том, какой след ты оставишь на земле, что сделал для Родины, не плюнут ли вслед твоему правнуку. То, что произошло с Россией — большая «заслуга» Запада. Можно сказать, нас полупобедили. Играют на нашем доверии. Новых рабочих мест в Хакасии практически нет, мужики ездят по вахтам, по случайным заработкам. Это ненормально. Так не сможем долго жить.
Что стало с таким фундаментальным понятием, как совесть? Мы по сути теряем молодое поколение. Не буду перечислять уже общие места: например, потерю семейных, нравственных ценностей (однополые браки как норма, трансвеститы, роды из пробирок, секс вместо любви, очень специфические мультики для самых маленьких и технологии, работающие на разрушение личности…) В основе князь мира сего — деньги.

С поля, искалеченного взрывами

Оля, давай подробнее о том, что страшно потерять…

По нашей донбасской земле прошла Великая Отечественная война. Мы воспитывались патриотами — и другими быть не могли. Нас, школьников, возили в Краснодон. Мы стояли, онемевшие, возле шахты, куда ещё живыми скидывали молодогвардейцев: кто-то из них, прощаясь с жизнью, стонал, кто-то — песни пел… Общались с очевидцами тех событий, ещё живы были друзья, родители, братья, сёстры этих ребят. Мы застали учителей-фронтовиков: нашего директора школы, преподавателей физики, химии. Война ещё не ушла далеко в историю. Мы знали, мы видели, мы впитывали: эти люди прошли страшные испытания. Приходили к нам и бывшие узники концлагерей, жуткие вещи рассказывали. И те, кого в молодости угоняли в Германию.
Особая страница детства — пионерский лагерь. Кстати, лагеря были шикарными, как в Артеке, — богатые предприятия могли себе это позволить (например, мой отец работал на Новокраматорском машиностроительном заводе, один его цех — два километра в длину. Там делали и для космоса какие-то детали). Так вот, все чудесные хвойные леса были изрыты окопами. Мы в тихий час перемахивали через высокий забор лагеря, продирая платья по бокам, бежали на линии боёв. Окопы ещё не совсем заросли, тянулись до самого горизонта. Мы выкапывали из земли и пуговицы армейские, и медальоны с записками, и каски, и какие-то кинжалы… Боялись? Нет, дети ведь. Некоторые вещи несли в музей. Музеи были в каждой школе.
И сегодня я говорю на встречах директорам школ, учителям: музеи — хорошо. Но этого мало. А почему на стенах не видно фото ваших выпускников? Тогда глаза упираются не просто в стену, а в близкую историю. Вот этот выпускник — учёный, этот — фронтовик… Так человек становится близким и во времени, и в пространстве. Например, в моей школе учились Леонид Быков, Иосиф Кобзон. Учителя рассказывали: вот они сделали для Родины то-то, Героя Соцтруда получили за то-то. Они должны быть рядом с нами, а не в Интернете наряду с Александром Македонским. Помню, директор рассказывал, что Ося Кобзон был послушным, а Лёнька Быков хулиганил… Когда я училась в седьмом классе, ещё жива была первая учительница Кобзона (а он каждые пять лет приезжал в школу со своим ансамблем). В силу возраста и болезни учительница не могла прийти на встречу. Так Иосиф её на руках из машины вынес, усадил в первый ряд, поцеловал, подарил цветы. Помогал он учителям и материально.
В такой атмосфере мы росли. Патриотизм, неравнодушие к несправедливости. Сегодня кто-то (и даже много кто) пристраивается к удачливым, богатым, а у меня душа тянется к несправедливо обиженным: поддержать, подставить плечо. Это моё истинное «я». По жизни так: если ни за что заклевали человека, хочется, чтобы он поднялся с колен. Бывает, топчут за позицию, за мировоззрение. Но можно не разделять, допустим, политические взгляды, но уважать за то, что позиция есть. Люди с твёрдой, подчёркиваю, нравственной позицией — становой хребет страны. Когда тяжело, когда наступает час «Ч», такой человек, независимо от того, поддерживает ли он власть, идёт защищать Родину. Как мама у каждого из нас одна, так и Родина — одна. Это синонимы, та же незримая связь с пуповиной. Правительство, лидеры приходят и уходят, а Россия остаётся с человеком. Родина — это земля, где родился, родные и близкие, лавочка, где первый раз поцеловался… Твои дети, твоя улица, классики на асфальте, соседи — плохие или хорошие, но твои.
Если с Родиной неладно? Надо, чтобы ладно. Твой выбор: давить в себе плохое и развивать хорошее или наоборот. Кажется, как очевидно и как пока недостижимо: чтобы каждый из нас хорошо и честно работал, думал не только о своём кармане, а об общественном интересе. «Раньше думай о Родине, а потом о себе» — мне это очень нравится. Хотя сегодня, случается, говорят о людях советского воспитания: «Да вы обмылки истории, как это не думать о себе?» Вот и строили с такой установкой с 90-х годов общество потребления… И к чему мы пришли? Можно объесться салом, вещами, виллами.
А что нужно человеку из материальных благ на самом деле? Хватит зимних и летних башмаков по паре…
Сегодня с молодёжью встречаюсь, бывает, спрашивают: «Что, мы Абрамовича пойдём защищать или дерипасковы заводы?» Нет, говорю, мы будем защищать маму, бабушку, могилы предков, традиции своей семьи, право на родной язык. И если каждый это поймёт на уровне сердца, души… Мы — альтернатива Западу, мы — другие. И хотя исчезают у нас частично те вещи, на которых мир стоял, от которых духовность и нравственность рождаются, верно говорят: возрождение мира начнётся с России. Я в это верю. Потому что сегодняшние западные «ценности» где-то глубоко, на уровне подсознания, претят любому россиянину. К тому же мы — единственная нация, которая пытается разобраться в своих душевных проблемах (вспомните писателей-классиков). Мы думаем о душе, мы плачем, мы страдаем. Ведь наша страна только и делала, что выживала. Всю свою многострадальную историю. На нашу землю то и дело покушались иноземцы. В своём роде национальная идея — выжить. Причём не только самому выжить, а плечо ближнему подставить. Самобичуемся, ищем Бога внутри себя, грешим и каемся… И я уверена, при таком «раскладе» вернёмся на свой путь. А Запад не понимает, что как раз Россия — заслон вырождению человечества. Пора воевать за души молодых, пока души у них ещё есть.

Уроки мужества

Я традиционно провожу уроки мужества в абаканских школах моего округа. В школе № 2 дети сделали мне такой подарок (они сами сказали, что подарок): ребята в фронтовой солдатской форме выступали от имени выпускников 1941 года. «Я, Лиза такая-то…» «Я, Иван такой-то… воевал там-то, погиб в…» Я плакала... Дети рассказывали и о тех, кто вернулся живой, об их трудовом пути, семейных ценностях. Показали большую фотографию ребят, которые в свои восемь — десять лет работали на мясокомбинате Абакана забойщиками скота (!), обрабатывали мясо, делали консервы для фронта. Нынешние школьники рассказали о судьбах этих детей. Многие остались сиротами, многим война сломала жизнь. Сегодня, конечно, говорят о законе, способном хоть как-то облегчить их жизнь (уже стареньких). Страна просто обязана отдать им должное. Людям у власти не мешало бы понять, что долги надо отдавать живым.
В школах (эмоционально, по-другому не могу) рассказываю о людях, о войне той и сегодняшней, информационной. Главное, говорю ребятам, сердцем прочувствовать это. Пройдите с портретами фронтовиков-героев в «Бессмертном полку». Купите, гвоздики, подарите их старикам 9 Мая у Вечного огня, посмотрите в их глаза… Легко разговаривать с маленькими детьми — 4, 5-х классов. Они так реагируют! Говорю о краснодонцах (книги «Молодая гвардия», к сожалению, нет в школьной программе. Почему нет?!), о своих встречах с очевидцами тех событий, о своих чувствах. Девочки плачут, слушая о подвиге молодогвардейцев, закрывая лица. Пусть плачут! Зато навсегда запомнят. Только через душевную боль это понимание приходит. Только через это. Иная реакция у старших классов... Начинаешь рассказ — у подавляющего большинства пустые глаза. И всегда находятся такие «забойные» ребята, задающие, на их взгляд, каверзные вопросы. Я их переламывала. Через час, через два, но переламывала. Спесь сбивала. Выходила из класса мокрая...
Патриотическое воспитание нужно начинать с садика. Я своему внуку Вовке (ему уже четыре года) 9 Мая даю цветы: пусть ветеранам раздаст, каши солдатской попробует. И, конечно, пройдёт в «Бессмертном полку». Придумали акцию томские журналисты, а она тут же ушла в народ... Мой папа — Валериан Егорович Гудов, потерял на фронте отца. А его мама, моя бабушка, когда в деревне была бомбёжка, погибла на глазах сына... Он подворовывал, чтобы только выжить. Тогда его тётка, единственная из всей родни оставшаяся живой, взяла его, тринадцатилетнего, за руку и привела в военкомат: вы его заберите на службу, говорит, а то бандитом вырастет. И отца отправили юнгой в морфлот. Прослужил двенадцать лет: флот сделал его человеком (а ведь миллионы таких беспризорных по стране выживали). Отец совсем мальчишкой был, когда окончилась война, но принимал участие в разминировании Балтики. Мама, спрашиваешь? У моей мамы, Тамары Кирилловны, была мирная профессия — работала технологом на хлебокомбинате. Но она умерла в 33 года в родах вместе с моей неродившейся сестрой Светланой...

За окном времени

Ты права, о чём я ни говорю, хоть каким-то боком в вопросы воспитания да въеду... И вполне логично, что после школы я поехала к бабушке в очень украинский город Сумы, где с красным дипломом окончила пединститут по специальности «Русский язык и литература». Помню, когда госэкзамены сдавала, члены комиссии мне: «Вот это подарок будет школьникам!» А когда на практике была, дети за мной табунами ходили и вместе с учителями уговаривали прийти в их школу. Но я вышла замуж за военного и уехала служить с ним в Германию.
Сидеть же дома не могу в принципе. В Потсдаме уроки давала в советской школе, правда, временно, пока педагог болел. Работала с увлечением, и мне с сентября пообещали дать классы. Но приехала жена особиста: их жён тогда устраивали в первую очередь, хотя школа за меня просила. Тогда соседка посоветовала: «Иди в редакцию газеты, пожалуйся!» Представь, я в первый раз приехала в редакцию — по жалобе! Но на дворе уже ноябрь, и поправить ситуацию не было возможности. Газета «Советская армия» — издание солидное: Группы советских войск в Германии. Ответственный секретарь: «А давай к нам корректором». Так я стала править ошибки — наряду с такими профессионалами! Там работали специалисты из Ленинграда, из «Литературной газеты». Хочешь не хочешь, а соответствуй. Ведь даже одна запятая не на месте считалась ЧП. Но вскоре родилась дочка, я увезла её в Союз, к бабушке. А когда вернулась, меня «сосватали» в дивизионную газету корректором и машинисткой в одном лице.
Затем случился Абакан: его для дальнейшей службы выбрал муж Юрий. Сразу скажу, не пожалела ни секунды, я искренне полюбила Хакасию. И отправилась, конечно же, в газету «Советская Хакасия». Главный редактор Виктор Григорьевич Брюзгин взял меня техническим секретарём. С перспективой: «Ты же писала? Пробуй!» И вот я табели заполню — и за телефон: сколько где цемента уложили, куда кирпичи падают, за что кому-то дали Героя Соцтруда. Тогда информацию добывали непосредственно с места событий. И достаточно скоро для меня нашлось место в отделе информации. Всем, что я умею, обязана «Советской Хакасии», её замечательному, уникальному коллективу. Мне посчастливилось поработать с тогда ещё полными сил фронтовиками, у каждого — чёткая гражданская позиция, свой авторский стиль. К нам, зелёным, помнишь, относились по-доброму. А уж как бился со мной редактор отдела Леонид Городецкий! Мы и смеялись, и плакали, и материалы в корзину улетали... Считаю, что наставничество нужно возрождать, ведь теория одно, а практика — другое. Надо уметь и выстраивать взаимоотношения в коллективе. До сих пор всё сравниваю с «Советской Хакасией». Это как камертон.

И Ольга научилась! Эпопея и очень яркий отрывок жизни профессионально-личной — газета «Абакан», где главным редактором стала Ольга Ширковец. Никаких начальственных замашек: все друзья, всем интересно. А порой, учитывая 90-е годы, и небезопасно. Чего только не было, даже дымовые шашки в коридор бросали, стёкла били... Но и помогали, да ещё как, городские власти, друзья и соратники. Это десятилетие — отдельный рассказ. Если не авантюрный роман... Так что и замахиваться на этот жанр в рамках газетной статьи дело неблагодарное. Главное, газету делали для людей.

Очень быстро «Абакан» приобрёл огромную популярность и большой тираж: ведь к нам шли (порой как в проходном дворе) с проблемами, мнениями, советами. И самые почётные гости — ветераны-фронтовики. Когда они начали уходить в мир иной, мы очень переживали. Что будет потом? С портретами пойдём на 9 Мая? А ведь так и вышло, вот он — «Бессмертный полк», независимо от нас. Это чувствовали многие: как мы останемся без их слёз, без их рук... Сегодня думаю, что история газеты «Абакан» — редкий случай: мы не делили день на семью и работу. Все стали семьёй. Настоящей. Братство «Абакана» живо до сих пор.

Какого ты цвета?

Состав нынешнего парламента непростой. Пожалуй, пора сказать несколько слов о партиях.

При чём здесь партии? Человек рождается беспартийным. Иногда я сравниваю принадлежность к сегодняшним партиям с одеждой. Вот спроси меня, как человек был одет? Не вспомню, зато точно знаю, о чём с ним говорили, какой нравственный стержень у него внутри. Главное, как ты живёшь, как работаешь по совести, что о тебе подумают, когда уйдёшь. Я всегда привожу такой пример. В 90-е годы мы профукали Саяно-Шушенскую ГЭС. Не нашлось у нас в ту пору лидеров, которые бы отстояли блокирующий (20 процентов) пакет акций. Если бы отстояли, не позволили бы себя обмануть, в Хакасии по жизни была бы дешёвая электроэнергия, территория, привлекательная для инвесторов. И рядом в то же время — Иркутская область, где губернатора Юрия Ножикова жали, давили, критиковали все, включая Ельцина. А он: «Я не имею права торговать достоянием области, это принадлежит народу, а не мне». И сегодня там самая дешёвая электроэнергия для населения, и приток капитала идёт. Пример, как надо служить народу, а не партийную карьеру делать. А Хакасия? Купилась на обещания льгот. Где теперь РАО «ЕЭС России»? У нас постепенно забирают льготы. А ведь на нашей территории станция, ко всему прочему небезопасная для людей. Я уже не говорю про экологический вред: сколько деревень (со скотомогильниками, кладбищами) было затоплено...
Дело, по большому счёту, именно сегодня — не в цвете флагов партии. Возьмём КПРФ. Социализм, коммунизм — идеи замечательные, ведь «Кодекс строителя коммунизма», помните такой, по сути Христовы заповеди. Преобразования надо делать эволюционно, с умом и пониманием. И пора кончать с холуйской психологией: или вылизывать начальников до неприличия, или поливать грязью… Возвращаюсь к лозунгу на все времена: раньше думай о Родине, а потом о себе. Получится? Вопрос открыт.

Почему я депутат

Первый раз я попала в депутаты, когда Хакасия ещё была автономной областью в составе Красноярского края. Писала материалы актуальные, злободневные: мне интересно было. И людям помощь. Конец восьмидесятых. Помнишь, тогда статьи подписывали не полным именем, а «О. Ширковец» (так подписывались все журналисты).

Однажды в редакцию «Советской Хакасии» пришли мужики, по виду суровые работяги, говорят секретарю Вале Орешковой: «Нам нужен Олег Ширковец». Валя: «У нас такой не работает». А вот, мол, статья, показывают. Приводит их ко мне в кабинет. Сижу я, пишу, никого в данный момент не трогаю. «Так ты баба, что ли?» — ахнули мужики. Пришлось признаться, что да, «баба». «Ну ладно, — согласились, — баба так баба. Нам велено тебя на собрание привезти». Вот эта «группа захвата» и привезла меня в организацию «Красноярскстальконструкция», к монтажникам-высотникам. Начальник говорит: «Ездили за Олегом Ширковцом, а привезли Ольгу Ширковец. Читаем ваши статьи, нравятся, считаем, что вы достойно представите наш коллектив в облсовете».
Я офонарела. Не представляла, что за работа в областном Совете народных депутатов. Постепенно стала понимать, что к чему, даже были предложения работать на постоянной основе. Отказалась, я же журналист! В чиновничьем кабинете от силы недельку посижу, а потом взлягну и побегу на свежий воздух... Я, встречаясь с трудовым коллективом, выдвинувшим меня, да и просто на улице кого увижу: вам не стыдно за меня, спрашивала. Мне далеко не всё равно, насколько успешно я представляю их интересы. (Кстати, именно тогда облсовет проголосовал за повышение статуса Хакасии — она стала республикой.) Позже не раз избиралась и в Абаканский горсовет.
Теперь мой третий созыв в Верховном Совете Хакасии. Я не играю ни в какие игры, не преследую личных интересов, всегда занимаю ту позицию, которую для себя считаю нравственной и справедливой. Сегодня нет большинства ни у одной парламентской партии, голоса пропорционально разделились между крупными фракциями. Борьба идёт буквально за каждый голос, потому так важно работать по совести. Главное — всё же принять бюджет: как зарабатывать, как с умом распределить деньги, привлечь инвестиции. И обязательно — чёткий контроль за его расходованием.
Законы писать — это тоже понятно, но для меня всё же главное — работа на округе. Округ проблемный: Согра Нижняя и Верхняя, Мостоотряд, часть Гавани... Есть, и немало, живущих на дачах — у них нет денег на ипотеку, на аренду. На маткапитал, к примеру, покупают домики, ставят печку и живут там. С детьми! Территория к мало-мальски сносной жизни не приспособлена. За последние пять лет («Орбита», «Койбалы», «Самохвал») на округе прибавилось две с половиной тысячи жителей, ведь там теперь возможна прописка. Сегодня суперзадача — сделать жизнь этих людей хоть немного лучше. Осветить улицы, автобусные маршруты удобные пустить, чтобы возить ребятишек в школы, приблизить элементарные удобства: кабинет врача или фельдшера. Педиатра — там много матерей-одиночек... А в муниципальном жилье у многих жителей огромные долги за квартиру, могут завтра оказаться с детьми на улице. Женщины в большинстве своём нормальные, непьющие, просто не могут вы-жи-вать! Часто выбор таков: или долги отдать за квартиру, но оставить детей голодными, или наоборот. Государство должно реально помочь, а не просто говорить, как у нас водится. У меня мозги закипают: как помочь этим людям. Как?!

Кстати, Ольга Валериановна лично заботится о таких семьях. Покупает на свои деньги ребятишкам одежду, учебники, еду, на праздники — сладости. («Как у пацана глаза загорелись, когда он увидел торт! Представляешь, ни разу не пробовал...») Но не олигарх наша Оля, не может она одна содержать округ. А душа болит. И глаза на мокром месте, когда рассказывает эти немудрящие житейские истории. В принципе об одном: о нищете и несбывшихся надеждах на государство. Тоже кстати: кто-нибудь назовёт имена «близлежащих» миллионеров, которые бы взяли на себя хоть какую-то часть забот о ближних?

Раньше на Согре было несколько врачей... Хочется людям, чтобы в районе Мостоотряда и скверики с фонтанами обустроили, и тренажёры... Чем люди отличаются на окраине и в центре? Тем более, на окраине живут старики-ветераны, а они ведь жизнь, здоровье отдали государству. Платили налоги, работали, внесли вклад в развитие Абакана, Хакасии. Остались если уже не фронтовики, то участники трудового фронта, дети войны. Повторю, надо вернуть им долг... А на окраинах даже аптечных киосков нет — невозможно купить лекарства. Ставят частники, потом убирают — невыгодно. Ну так, городские власти, говорите с ними, делайте какие-то льготы для такого бизнеса. Куда людям без лекарств? Такси брать в город? На что? Какие-то варианты нужно придумать и для других социальных учреждений. Правильная формула: чиновники для людей, а не наоборот.

Идей, планов, взрывной энергии у Ольги Ширковец — через край. Впрочем, нет ничего «через», когда человеку интересно, азартно, хотя во многом больно жить. Больно потому, что вот оно, близко к сердцу.

Дело

Очень значимая веха в жизни Ольги Ширковец — создание Республиканской телевизионной сети (РТС). Мало сказать, что Ольга Валериановна талантливый организатор и профессионал, она ещё и мать родная любому коллективу, где бы ни работала. И сегодня как председатель Союза журналистов Хакасии Ольга стала и «мамкой», и «нянькой» для всех работников муниципальных СМИ. Её не только кабинет, но и душа всегда открыта для людей с их проблемами и радостями.

Татьяна ПОТАПОВА



Просмотров: 1396