Антикрестьянские репрессии в Хакасии

№ 216 – 217 (23823 – 23824) от 15 ноября
Учёные отмечают: «Жестокие репрессии, произвол местных властей, ухудшающийся социально-психологический климат в деревне вынуждали крестьян уходить в города на стройки страны в поисках лучшей доли. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 года «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов» в стране была введена паспортная система. Для населения городов, рабочих посёлков, районных центров, совхозов, МТС, а также в 100-километровой полосе вдоль европейской границы СССР и в нескольких пригородных зонах были введены паспорта». А вот колхозники паспортов не имели. Но было паспортизировано поголовье скота (эти документы представлены в Томском мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД»). Учёные отмечают: «Жестокие репрессии, произвол местных властей, ухудшающийся социально-психологический климат в деревне вынуждали крестьян уходить в города на стройки страны в поисках лучшей доли. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 года «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов» в стране была введена паспортная система. Для населения городов, рабочих посёлков, районных центров, совхозов, МТС, а также в 100-километровой полосе вдоль европейской границы СССР и в нескольких пригородных зонах были введены паспорта». А вот колхозники паспортов не имели. Но было паспортизировано поголовье скота (эти документы представлены в Томском мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД»).
Фото: Вера Самрина, «Хакасия»

Вышла в свет монография «Репрессии в Хакасии. Как это было (1930-е — середина 1950-х гг.)». Её авторы: доктор исторических наук В.Н. Тугужекова, кандидаты исторических наук М.Г. Степанов и С.В. Карлов.


«В этом фундаментальном научном труде за каждой цифрой, фактом, примером стоит конкретный архивный источник, а всего учёные использовали более 1000 (!) архивных документов — отечественных и зарубежных», — отмечает рецензент исследования доктор исторических наук, профессор, преподаватель ХГУ Елена Мамышева.
Остановимся на первой главе монографии, посвящённой антикрестьянским репрессиям в Хакасии. Коллективизация — это, как считает один из авторов издания, «санкционированное партией и правительством массовое разграбление наиболее крепких крестьянских хозяйств, которое не имело никакого экономического смысла». В ходе «великого перелома» крестьянство в целом утратило экономическую самостоятельность и независимость от государства, а подвергшиеся депортации — ещё и личные права и свободы. Это было сплошное беззаконие. Спецпереселенцев превратили фактически в рабов. Людей согнали со своих мест и привезли в глухую тайгу или тундру и сознательно обрекли на вымирание. Репрессивная политика против советского крестьянства в 1929 — 1933 годах была навязана стране И.В. Сталиным и его сторонниками. Именно они, в первую очередь, ответственны за то, что насильственная коллективизация и репрессии носили столь бесчеловечный характер и привели к гибели людей и невосполнимым демографическим потерям.
Итоги коллективизации мы ощущаем до сих пор: СССР, потом РСФСР и сегодняшняя Россия ни разу после начала коллективизации (1929 год) и уничтожения самой трудолюбивой и умной части крестьянства не накормили свой народ собственными сельскохозяйственными продуктами в полном объёме.
Учёные считают, что массовые репрессии в то время были вызваны самой сущностью советского государства с его направленностью на террор, превратившись в неотъемлемый элемент поддержания деспотического режима. В течение 1930 — 1931 годов в СССР была выселена и депортирована из деревень в отдалённые районы страны 381 тысяча семей (2,1 миллиона человек), иными словами, «выбросили миллионы наиболее крепких, опытных, сведущих сельских хозяев». Из них умерло от голода и болезней более 800 тысяч человек.
По оценке авторов исследования, в целом по стране под раскулачивание попало около 8,5 — 9 миллионов мужчин, женщин, стариков, детей. Одним из последствий коллективизации стал массовый голод 1932 — 1933 годов. В результате население СССР за год сократилось на 7,7 миллиона человек! Несмотря на систематическое пополнение «кулацкой ссылки», численность её не увеличивалась, а сокращалась. Объясняется это тем, что «число умерших и бежавших из ссылки значительно превышало количество родившихся и вновь прибывших спецпереселенцев».

«Осуществление в начале 1930-х годов такой бесчеловечной акции, как массовое раскулачивание и принудительное выселение сотен тысяч униженных и обездоленных крестьянских семей, нельзя ничем оправдать, — считает один из авторов исследования, преподаватель кафедры истории России ХГУ имени Н.Ф. Катанова Михаил Степанов. — Оно не было продиктовано исторической необходимостью развития советского общества. Раскулачивание обернулось уничтожением наиболее трудолюбивой и производительной части крестьянства, а также подрывом экономической основы сельскохозяйственного производства. В Хакасском округе (области) в ходе коллективизации в 1930 — 1933 годах было раскулачено административно-репрессивными и экономическими мерами не менее 3 тысяч крестьянских хозяйств с населением в 14 — 15 тысяч человек».

С началом массовой насильственной коллективизации и ликвидации кулачества как класса устои единоличного крестьянского хозяйства — основной ячейки деревни — подверглись сознательному и планомерному разрушению. Как следствие, за годы коллективизации в Хакасии поголовье крупного рогатого скота, лошадей, овец сократилось наполовину.
У выселяемых «кулаков» подлежали конфискации средства производства, скот, всё недвижимое имущество, сырьё и полуфабрикаты, продовольственные, кормовые и семенные запасы, ценности и вклады. Выселение крестьян в минимально сжатые сроки неминуемо влекло за собой перегибы и извращения. Ничтожно малые нормы обеспечения переселенцев орудиями и средствами производства в суровых условиях северных районов обрекали людей на верную смерть.
Сроки выселения часто срывались, поскольку «…в период стихийного раскулачивания (экспроприации) кулацкое имущество подвергалось полному изъятию, а также в значительном количестве растаскивалось и распродавалось по очень низким ценам с торгов». В ряде мест, «проводя раскулачивание, доходят до мародёрства, раздевают догола, занимаются издевательством». В случае попытки совершения побега охрана стреляла по переселяемым без предупреждения!
Труд крестьян, отправленных на спецпоселения, использовался на лесоразработках, в горнорудной промышленности, на строительстве промышленных объектов и дорог, для сельскохозяйственного освоения целинных земель, раскорчёвки тайги, то есть на самых тяжёлых работах.
В Хакасском округе спецпереселенцы размещались в Саралинском промышленном золотодобывающем районе и Таштыпском — сельскохозяйственном, со значительным удельным весом золотодобывающей промышленности. Подавляющее большинство прибывших в Хакасию не имели даже «сапог, пимов, рубах и т.п.». На работу люди были вынуждены ходить босыми и в основном без спецодежды. Подготовленного жилья для переселенцев не было, как и рабочего скота, инвентаря. Семян не хватало даже для посева. На получение квалифицированной медицинской помощи спецпереселенцы рассчитывать не могли. Питание было предельно скудным.
В числе спецпереселенцев, доставленных в 1931 году в Саралинский промрайон, находилось 86 детей в возрасте до одного(!) года и 650 — дошкольного возраста. Дети систематически недоедали, были разуты (обеспеченность обувью составляла всего 20 процентов) и раздеты. Немногие из них выжили, так как обеспечение продуктами питания оказалось катастрофически плохим.
При этом, например, по беспрецедентному «Закону о колосках» 1932 года в СССР было осуждено 103 тысячи человек, из них приговорено к высшей мере наказания более 6 000. Анализ 20 тысяч дел показывает, что 83 процента осуждённых являлись колхозниками и крестьянами-едино-личниками и только 15 процентов — «кулацко-зажиточными элементами». Значит, острие этого бесчеловечного закона направили против крестьян, которые, спасая детей от голодной смерти, вынуждены были приносить домой с поля ими же выращенные колоски, отмечают авторы монографии.

Массовое раскулачивание в Хакасском округе началось в январе 1930 года. Середняков и бедняков в грубой форме насильно загоняли в колхозы, приговаривая: «Кто против вступления в колхоз, тот против Советской власти». Коллективизация в Хакасии стала первой массовой карательной акцией государства в регионе, которая привела к практически полному разрушению хозяйственных традиций коренного населения.
При желании раскулачить и отправить на спецпоселение можно было любого сколько-нибудь зажиточного крестьянина. Ведь раскулачиванию и выселению за пределы района, округа подлежали все крестьянские семьи, «эксплуатирующие наёмный труд, сдающие жильё внаём или отдельные оборудованные помещения под жильё, занимающиеся извозом, торговлей, имеющие в наличии агрегаты с механическим двигателем (маслобойка, крупорушка, шерстобитка, мельница)».
Для всех округов Сибири были чётко определены контрольные цифры выселяемых — план, который выполняли независимо от числа «кулаков» в районе. Так, из Хакасского округа необходимо было переселить 354 хозяйства только в Приангарский район Канского округа. И это лишь одна точка ссылки. Для выполнения плана на местах иногда в «кулацкую ссылку» отправляли вместо «кулаков» малоимущих середняков и даже бедняков. Так было в Аскизском районе.

Например, родители и члены семьи сельского учителя Чебодаева, не подлежащие раскулачиванию середняки, были раскулачены и сосланы в Нарым за то, что летом во время сезонных полевых работ отдали пасти общественному пастуху овечек…
В течение первого полугодия 1931 года в Хакасской автономной области было раскулачено 1 376 хозяйств, насчитывавших 5 501 человека. Из них выслано за пределы автономии 855 семей, или 3 789 человек.
Многие сосланные работали в леспромхозах, где норма жилой площади варьировалась от... 1,5 до 2 квадратных метров на человека. Причём зачастую лесоматериалы были недоступны. Так, в августе 1932 года судом Саралинского промрайона «за кражу пилёного леса (26 плах) были суждены три спецпереселенца. Плахи им были нужны для достройки жилых бараков».
Главная беда бараков — скученность, которая приводила к распространению инфекционных заболеваний (дифтерия, скарлатина, корь и другие). Вдобавок ко всему вопиющая антисанитария, плохое качество питьевой воды, употребление в пищу разных суррогатов (ввиду отсутствия качественных продуктов питания) способствовали возникновению эпидемических заболеваний. Например, в Тогурской, Парбикской комендатурах «заболевание сыпным тифом достигало до 100 случаев в месяц». В Средне-Васюганской комендатуре «поражено цингой было 50% населения». Смертность среди спецпереселенцев оставалась чрезвычайно высокой. Только «за 20 дней января 1932 года в северных спецпосёлках умер 531 человек».
Советская власть не ставила своей задачей ликвидацию спецпереселенцев, тем не менее на практике ссылка превратилась в медленное массовое убийство.
В колхозе «Мал хадари» Усть-Камыштинского сельсовета Аскизского района не редкостью были пропажа и порча колхозного имущества. Это являлось прямым результатом разгильдяйства самих колхозников, равнодушно относившихся к колхозному добру. Но, как всегда, вину переложили на «кулаков-вредителей», якобы мешающих колхозному строительству. В колхозе «Красная заря» этого же района халатность самих колхозников привела к тому, что «сельскохозяйственный инвентарь расхищался», и что «сгноили 70 пудов ядрицы, 2 пуда мяса».
В 1930 — 1931 годах местные власти нередко причисляли к кулакам и священнослужителей. Их заставляли работать на лесозаготовках, специально устанавливая заранее невыполнимые нормы выработки.
Житель села Таштып середняк Милованов оценивал действия властей так: «Правительство облагает нас непосильными налогами для того, чтобы задушить нас, при царе жилось лучше, заплатишь подати и больше никто не трясёт, а тут плати и плати, да ещё и говорят, что это Власть наша».
Тяжёлая жизнь не убила в селянах традиционные человеческие качества. Бежавшие со спецпоселений кулаки находили в сёлах и аалах Хакасского округа сочувствие и поддержку значительной части населения. Сельчане не только не сообщали сельсоветам и милиции о местонахождении беглецов, но и предоставляли им приют.
Вторая волна массовых политических репрессий, считают исследователи, пришлась в Хакасской автономной области на 1937 — 1938 годы, когда удар карательного механизма был направлен прежде всего против партийно-хозяйственных работников и интеллигенции региона. Репрессии в Хакасии продолжались и в 1939 — 1941 годах, хотя уже не носили такой массовый характер, продолжались и в военное время и после войны.

Владимир ШУЛЕКИН
Абакан



Просмотров: 2050