Вы можете представить, что управленец, руководитель города поёт песню Виктора Цоя на открытии рок-фестиваля? Или в костюме Деда Мороза ходит по улицам города да раздаёт конфеты, леденцы и мармеладки детишкам? А вот я — вполне. Ведь речь идёт об Александре Жукове.

Директор по производству Сорского ГОКа. Глава Сорска. Полномочный представитель главы Хакасии в ряде районов. При этом — офицер запаса российской армии.
Ещё один штрих, о котором Александр Аркадьевич напоминает нечасто — именно он был первым руководителем штаба восстановительных работ после страшных апрельских пожаров 2015 года. Картинка: Александр Жуков прижимает к уху телефон, звонков — вал…
— Александр Аркадьевич, нужен комментарий.
— Секунду…
И не отрываясь от телефона говорил и со мной, и с каждым пострадавшим. Не сбиваясь с мыслей. Не путаясь. «Человек-компьютер», — говорили коллеги.
Высокого роста, здоровенный. Но при этом удивительно добродушный.
В материале мы не будем говорить о всей его жизни. Упомянем лишь два последних года. То время, что Александр Жуков руководит Абазинским рудником.

Боеспособная команда

Лето 2016 года. Александра Аркадьевича вызвал на разговор глава Хакасии Виктор Зимин.
— Саша, тебе спасать рудник в Абазе, — без предисловия выдал Виктор Михайлович.
Повисла тягостная пауза.
— Приступай...
Рудник к тому моменту вошёл в тяжёлую фазу. Назрел разговор о «мокрой консервации шахты». Затоплении, если говорить проще. Предположим худший вариант: рудник закрывается. В итоге Абаза теряет градообразующее предприятие. Тяжело городу, невыносимо республике. Встал бы вопрос о переселении людей. Миллиардные меры соцподдержки могли больно ударить по республиканскому бюджету. Создалось бы небывалое социальное напряжение.
— Необходимо было в первую очередь наладить взаимодействие с «Евразом», — вспоминает Александр Жуков. — На этом этапе подключился Виктор Михайлович. Он обратился за поддержкой к президенту России Владимиру Владимировичу Путину. Тот, в свою очередь, дал поручение федеральному министерству промышленности — принять участие в спасательном процессе.
И через паузу:
— Понимаешь, рудник — это основа для Абазы. Это столб, фундамент — как угодно назови, — на котором она держится.
Министерство промышленности России создало рабочую группу. Туда вошли представители республиканского правительства, «Евраза».
— У нас сложилась отличная команда. Виктор Зимин вёл переговоры в самых высоких кабинетах российского правительства. А мы все занимались, так сказать, черновой работой…
Итак, новая команда приступила к реанимации рудника в сентябре 2016 года. Оценили производственную ситуацию, экономику. И поняли: вопреки всему — стартовать! Продолжить замороженное некогда строительство горизонта «минус 200». В этом и был шанс на спасение.
Начались долгие переговоры с «Евразом».
— Мы строим горизонт. От вас просим помощи в виде денег на технику. Либо саму технику, — говорил на переговорах Александр Жуков.
Они не просили подарить деньги. Просил в долг. А это, как говорится, большая разница.
Потому и был задуман бросок на грани фола. На собственные средства рудника, ещё без помощи «Евраза», строительство горизонта стартовало!
— У нас ещё не было уверенности, что переговоры дойдут до логического завершения. Но мы изучили экономику предприятия, поняли, что для старта строительства финансы есть.
Вспомнил Александр Жуков первую встречу с инициативной группой предприятия. Хорошие специалисты, знающие своё дело. Любящие шахту. На встречу приехал и председатель Верховного Совета Хакасии Владимир Штыгашев.
— Я горный инженер. Да, открытчик. Но мне хватает опыта и знаний, чтобы увидеть состояние организации. И мы с Владимиром Николаевичем, который тоже спустился в шахту, пришли к выводу, что она жива. Топить такую шахту было бы преступлением, — говорит Александр Аркадьевич.

«Мы партнёры»

В сентябре 2016-го начали строить проходку под конвейер — 400 метров с уклоном под 14 градусов. Снимали людей с других участков. Обходились своими силами.
Управляющий директор «Евразруды» Владимир Мельниченко направил на рудник специалистов. Их вердикт — люди и правда работают. Они и правда хотят, чтобы предприятие жило.
— Когда зашла речь о спасении рудника, нам называли астрономические суммы. Но благодаря горнякам Абазы удалось значительно сэкономить. Обходились своими силами, без привлечения подрядчиков и субподрядчиков.
Наконец, в марте 2017 года «Евраз» созрел для принятия решения. Определили блок техники, необходимой для предприятия, более того, гарантировали, что за конвейер заплатят тоже!
В мае проходка была завершена, с июля начались поставки конвейера. К концу ноября завершили его монтаж. Опять же — своими силами. Тогда же подоспела и техника от «Евраза».
В декабре 2017 года по конвейеру пошла первая руда. Первая — по новой технологии добычи.
— Прошло чуть больше года, а наша команда, по сути, создала новое предприятие. У которого большая производительность. Совершенно иная культура добычи…
В декабре отгрузили 10 маршрутов. В маршруте — 64 вагона. Норма — 20 маршрутов в месяц, её планируется достигнуть к середине лета.

Монолог

— За короткое время сделано очень многое. Была задача спасти город. И каждый её выполнил.
Нам даже высшие силы помогали. Чтобы были собственные средства, мы дорабатывали горизонт «минус 95». Казалось, что руды там уже нет. Но она была. И потому были средства, в том числе на строительство.
Ситуация всё ещё очень сложная, есть задержка по выплате зарплаты. Но всё-таки появилось главное — надежда.
На 10 — 15 лет стабильной работы с запуском горизонта «минус 200» и вводом новой технологии добычи хватит.
Дальше? Руды — полно, ведь ниже — огромное рудное тело. На 40 лет добычи! Но для того необходимо провести чрезвычайно масштабные строительные работы.
Впрочем, это уже другая история.
Пока.

Главный старожил

— Пока рудник живёт — мы будем здесь, — всегда говорил Николай Доброхотский своему сыну.
Николай Николаевич на руднике с 1975-го. 43 года.
Николай Доброхотский родом из Уярского района Красноярского края. Интересно, что с будущей женой познакомился во время службы в армии — заочно. Она — абазинская девушка. К ней и приехал.
Выучился на проходчика, взрывника, машиниста электровоза. Бригадирил, был горным мастером, с 2004 года — начальник участка.
— Середина 1980-х годов — это был пик! До трёх миллионов тонн в год давали. В самой шахте до 1400 человек работало. Горизонты были миллионниками. А руда — 60-процентная. Сваркой куски сваривали — не разорвать.
Жизнь Николая Николаевича — это история шахты. Когда пришёл, был отработан только один горизонт — «плюс 505».
— С «плюс 425» — восемь горизонтов. Все прошёл. Сам лично с бригадой рассекали и проходили два из них — до рудного тела.
Тепло вспоминает первых начальников — Павла Яковлевича Маркова, например. Фронтовика, матёрого разведчика. Прекрасного горняка. Бригадира Анатолия Бунеева.
— Отличный бригадир. Сам ведь его на этой должности и сменил… Гремели по Союзу мы, знамёна в соцсоревнованиях получали.
Награды Николая Николаевича стороной не обошли. Все три степени «Шахтёрской славы», звание «Почётный горняк», государственные премии.
— На жизнь не обижен, — говорит. — И спасибо, что нам помогли снова.
Особенно подчёркивает: шахта — второй дом. Философствует, что Абаза — особое место. Многие ведь уезжали. В армию. На учёбу. Работали далеко от Хакасии. Но однажды всё равно возвращались. В Хакасию. Абазу.
Шахту.

Спуск

Раздевалка — ряд кабинок. Надеваешь шахтёрскую робу, мотаешь портянки, натягиваешь сапоги. На голову — каску. Перед входом в шахту получаешь фонарь и самоспасатель. Затем по тускло освещённому коридору — метров 200 — 300 до шахтёрской клети.
Спуск в настоящее подземелье недолог. Из темноты проступают старые, давно отработанные горизонты. Даже немного жутковато.
Долгий путь по подземному лабиринту. Идём с Александром Жуковым. Он свободно ориентируется в этой головоломке ходов, рассказывает про технику от «Евраза». Про круговой опрокидыватель рудничных вагонеток. Про электровозы. Про конвейер.
Путь наш участками чуть ли не по колено в воде. Гудит техника. Слепит мощными прожекторами.
И вот мы даже чуточку ниже, чем горизонт «минус 200». Здесь пульт управления конвейером.
Крепильщик Анатолий Сидельников на руднике работает 22 года. Сосредоточен и чрезвычайно немногословен.
— Будем надеяться, что всё будет нормально. Настрой-то у всех рабочий. Боевой, — говорит.
Жуков такой подход одобряет. Сам он при этом считает, что республиканское правительство свои обязательства выполнило в полной мере. Начинается ещё один сложный период, когда многое зависит от того, насколько стабильно сможет работать шахта по новой технологии.
Дело вновь за ним самим, командой управленцев и трудовым коллективом. Смогут ли они в новых реалиях выполнять план. Добывать те объёмы руды, о которых сами и заявляли.
Время покажет.

Сергей ВЛАСОВ
Абаза