32 года назад, 26 апреля 1986 года случилась самая страшная в истории России и мира техногенная катастрофа.
И вот уже много лет на митинг у памятника ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС и жертвам радиационных катастроф в Абакане приносят цветы и непосредственные участники той трагедии, и официальные лица, и просто неравнодушные люди.
Я отчётливо помню тот весенний день 1986-го, когда телетайп в редакции «Хакасии», наряду с самыми обычными новостями из городов и весей СССР, «отстучал» скупые строчки: «Авария на ЧАЭС». И всё, тишина на несколько дней… Но народ и между скупых строчек прочёл, что такое всепроникающая и безмолвная смерть от радиации. Позже в наше жизнь, вместе с тяжёлым холодом в сердце, вошли страшные реалии: зона отчуждения, зловещий саркофаг четвёртого энергоблока, река, в которой нельзя купаться, город, в котором нельзя жить…
И сегодня мы желаем оставшимся в живых ликвидаторам последствий той трагедии долгих и, увы, хотя бы относительно здоровых «житейских часов», годов, десятилетий. А погибшим — вечных часов Божьей милости.
Жертв и потрясений было бы гораздо больше, если бы не подвиг всех людей, ликвидировавших последствия взрыва, не щадя ни душ, ни живота своего. Когда реактор в четвёртом энергоблоке перешёл в состояние неуправляемой цепной реакции.
— Это 600 тысяч человек, — напомнила заместитель главы Хакасии Ирина Смолина, говорившая на митинге и от лица Виктора Зимина и от своего, тоже полного искреннего сочувствия, — только из Хакасии участвовало в этом бою с радиацией 500 человек. Ведь уже на второй день после взрыва в Чернобыле работали наши военные. В самые страшные дни…
В числе военных, прибывших в Припять год спустя, был и наш земляк, кадровый военный Михаил Козлов, служил старшим техником инженерной роты. На груди Михаила Владимировича — не только множество медалей за Чернобыль, но и за Афганистан. Сегодня у него пожизненная группа инвалидности и — жизнь всё же взвешивает меру подвигов и меру покоя на весах:
— Я живу в Абакане, но в своё удовольствие строю домик в Балыксе, на берегу Томи. Свежий воздух, покой — тем и спасаюсь. Друзья-чернобыльцы, спрашиваете? С каждым годом их меньше. В Новосибирске, можно сказать, последний мой товарищ ложится на операцию. Беспокоюсь.
А для председателя Хакасской республиканской общественной организации «Союз «Чернобыль» Людмилы Васильевой наши герои: «…Мои самые родные человечки, мальчики, девочки, низкий вам поклон!» Молодая дружба — невидимая, неощущаемая смерть. Такими они были; и сегодняшняя седина не меняет сути, не заносит временем память. Действительно, как сказал первый заместитель начальника главного управления МЧС России по Хакасии Алексей Татаркин, «после взрыва предстал другой мир». Их, видевших глаза в глаза «другой мир» из 500, привёл скорбную статистику частник ликвидации катастрофы на ЧАЭС Александр Шахрай, осталось менее двухсот.
И, дай Бог им здоровья, но когда-то ведь сменятся поколения. И мы, и идущие за нами, обязаны помнить об этой скорбной и мужественной странице истории. Чтобы в речках наших можно было купаться, а в городах — жить.
Татьяна ПОТАПОВА
